Болат Жамишев: «Трезвый взгляд на ситуацию - вообще вещь полезная» - «Финансы»

С тенговой ликвидностью вопрос решится только тогда, когда депозиторы начнут переворачивать свои депозиты в тенге. Глава Банка развития Казахстана рассказал Atameken.info о проблеме тенговой ликвидности, о том, как повлиял на бизнес БРК переход на свободно плавающий курс, и подвел предварительные итоги года. Подводя итоги года, как вы думаете: что удалось сделать? Что придется отложить? В частности, изменилась ли стратегия БРК стать лучшим по кредитованию в тенге? - Если говорить о том, что удалось и не далось в этом году, то в целом план развития по основным показателям мы выполняем. В частности, по общему объему профинансированных проектов. На сегодня это практически 99%. До конца года будет больше ста. В абсолютных цифрах мы должны были профинансировать проекты на сумму 1 трлн 675 млрд тенге. Уточню, что это стоимость самих проектов, а не участия БРК. Мы должны были нарастить кредитный портфель до 963 млрд тенге, и этот показатель превысили уже на 30%. Правда, превышение произошло за счет девальвации. Но даже если исключить этот фактор, то мы обеспечиваем выполнение плана по доведению доли кредитного портфеля в активах до 65%. Если же говорить о качественной стороне вопроса, то в целом в текущем году мы не уронили качество ссудного портфеля, хотя, безусловно, такие риски были. В августе после первый волны девальвации мы вынуждены были на 26 млрд тенге создать провизии по пяти проектам, которые были профинансированы в валюте, но не имели валютной выручки и очень были чувствительны к валютным рискам. Что это за проекты? - Это цементный завод, аэропорт Актау, АО «Каустик», газотурбинная станция в Кызылординской области… То есть в основном это инфраструктурные проекты? - В основном да. Это инфраструктурные проекты, где, естественно, ни о какой валютной выручке речи не идет. За исключением «Каустика», который не является инфраструктурным. Но этот проект и ранее был проблематичным. А после девальвации стал просто плохим. Поэтому на 26 млрд тенге мы сформировали провизии. После чего реструктурировали проекты, а именно перевернули требования, не во всех, конечно, случаях, и на 21 млрд тенге в сентябре мы провизии восстановили. В результате, если август мы закончили с убытками, то сентябрь уже - с прибылью. Кроме того, после августовской девальвации оценили состояние прочих валютных займов. У нас большой удельный вес займов в иностранной валюте - около 70%. По-другому, наверное, не может быть и не будет. Потому что источник длинных тенге - это Единый накопительный пенсионный фонд. Понятно, что те лимиты, которые устанавливает на нас ЕНПФ, как любая управляющая рисками организация, в любом случае будут ограничителями по привлечению денег. Так как на депозитные операции у нас права нет, а на межбанке - только короткие деньги, то источников длинных тенге по сути два - ЕНПФ и государство. Понятно, что государство тоже не может и не должно фондировать все операции банка. Государство это может делать по каким-то специальным целевым программам. Если же говорить о структуре наших обязательств, то длинные деньги - это иностранные инвестиции, иностранный капитал, который является источником для длинных займов. Поэтому удельный вес валютных кредитов в нашем портфеле, в силу нашего мандата, по которому мы должны финансировать большие проекты и на длительные сроки, всегда будет высоким. А каков средний срок, на который выдаются займы? - Около 10 лет. Если говорить про государственные средства - бюджет и средства Национального фонда, то мы получили 260 млрд тенге. Это 75 млрд тенге, которые должны быть направлены на ГП ФИИР. Кстати, к этим деньгам мы должны добавить 150 млрд тенге собственных средств, из них половину можно выделить в иностранной валюте, плюс 100 млрд тенге - это средства из Национального фонда для кредитования банков второго уровня с тем, чтобы те, в свою очередь, профинансировали инвестиционные проекты меньшие по объему, чем определено нашим мандатом. И 85 млрд тенге - это программа «Нурлы Жол». На последнем заседании правительства президентом было дано поручение по освоению этих средств. Сколько у вас сейчас не освоено? - Если говорить по межбанковским кредитам, то там не стоит задача освоения до конца года, поскольку изначально период освоения был определен в 18 месяцев, и он истекает в 2017 году. По «Нурлы Жол» средства необходимо освоить до конца этого года. По предэкспортному и экспортному финансированию есть большой спрос на займы, и мы средства, а это дополнительно 15 млрд тенге второго транша (к 35 млрд тенге первого транша), до конца года освоим. По автомобилям освоение дополнительных 10 млрд тенге будут зависеть от того, как сработают по программе автокредитования банки второго уровня. Две волны девальвации, конечно, повлияли на реализацию, так как отдельные марки автомобилей подорожали, но по автокредитованию будет вопрос решен. В целом по программе «Нурлы Жол» мы продвигаемся достаточно успешно. Если же вернуться к качественным показателям работы банка то, 70-процентный вес займов в иностранной валюте, безусловно, отразился на таком показателе как достаточность собственного капитала. Он у нас 321 млрд тенге, а курсовая разница, которая добавилась к нашим активам, сразу повлияла на показатель достаточности собственного капитала. Более того, этот показатель, который еще вначале года казался очень высоким, поскольку согласно плану Нанцабка банки второго уровня должны поэтапно увеличить собственный капитал до 100 млрд тенге, и мы думали, что у нас еще огромный запас и надо много работать по увеличению кредитного портфеля, прежде чем возникнут вопросы по докапитализации. В результате девальвации и структуры наших активов и обязательств оказалось, что этому показателю надо уделить первостепенное внимание. Мы разработали план, и первым шагом стало то, что средства, поступившие из Национального фонда, мы договорились с правительством учитывать как субординированный займ, как капитал второго уровня… То есть вы провели «бумажную» операцию. - Ну у нас и активы увеличились в результате курсовой разницы на бумаге. Но для нас это крайне важно. Поскольку мы банк, рейтинг которого - на уровне суверенного рейтинга Казахстана, который сориентирован на привлечение большого объема как внешних, так и внутренних средств. Поэтому для нас формальные финансовые показатели очень важны. Для нефинансовых институтов это, возможно, дела бумажные, а для нас это показатель, по которому инвесторы и партнеры нас оценивают. В России обсуждается вопрос по докапитализации аналога БРК - Внешэкономбанка на сумму в 1 трлн рублей. Необходима ли докапитализация БРК? - Так как задача нашего банка - активно наращивать финансирование госпрограммы ФИИР-2, то перед нами все острее и острее будет вставать проблема достаточности капитала. Однако если российский банк попал в ситуацию, когда его нужно спасать, то в нашем случае мы говорим о плановой, поэтапной докапитализации. То есть как о задаче, которая будет способствовать эффективному росту экономики страны. Задача же нашего банка - обеспечивать высокое качество активов, чтобы капитал не проседал из-за их плохого качества, а потребность в капитале была обусловлена ростом. То есть это разные ситуации, поскольку Внешэкономбанк зашел в убытки, мы же финансовый года закончим с положительным результатом. Скажу больше. После второй волны девальвации мы тщательно оцениваем качество наших валютных активов, как они чувствуют себя на рынке. И пока год завершаем уверенно. Уровень провизий у нас составляет 4%. В целом по финансовой системе Казахстана - 9,4%. Однако фактор и риски девальвации могут серьезно повлиять на экономику банка. То есть нам нужно всегда иметь определенный запас прочности. Если раньше мы были очень далеки от предельных по левереджу и достаточности капитала, то теперь нам нужно все время отслеживать ситуацию и в этой части. Но в этом и есть смысл системы управления рисками. Как изменилось качество кредитного портфеля в связи с изменением курсовой политики? - Мы реструктурировали те займы, которые подлежали реструктуризации, и ситуацию выправили. Вторую волну девальвации мы прошли, не ухудшив качество кредитного портфеля. А вы полагаете, что уже ее прошли? - Вопрос справедливый. Понятно, что у нас долгосрочные займы. Понятно, что ситуация с курсом носит и отложенный эффект. Для экспортеров - определенные плюсы, для импортеров - определенные минусы, хотя в экономике не все, конечно, так прямолинейно. Тем не менее, конец года, повторюсь, мы завершаем с осторожным оптимизмом. Хотя вы правы, что влияние не только девальвации, а в целом всех сложностей ситуации в экономике… - Я, собственно, именно это и имел ввиду. Как в целом ситуация в экономике Казахстана влияет на бизнес банка? - Если более широко взглянуть на перспективы, то есть не только на те проекты, которые уже есть в нашем портфеле, но и те, которые мы предполагаем к финансированию, то ситуация выглядит следующим образом. Достаточно инфраструктурных проектов. Но все они подвержены валютным рискам. В результате выбор проектов должен происходить таким образом, чтобы запас прочности по ним был значительным. То есть требования к этим проектам серьезно возрастают. Еще один нюанс - решения по таким заемщикам, это финансирование в тенге, чтобы не было валютных рисков. Но тут вступает в силу фактор ограниченности тенговой ликвидности на рынке. Это очень серьезная проблема для банка. Сейчас есть достаточно много хороших проектов по инфраструктуре, но правильней их финансировать в национальной валюте. То есть вопрос фондирования и тенговой ликвидности для банка встает достаточно остро. Как результат, для нас интересны экспортно-ориентированные проекты. Например, в нефтехимии. Хотя нефтехимия - это та отрасль, которая будет финансироваться даже не нашим банком, а за счет внешних займов, минуя наш банк, просто в силу того, что это очень большие проекты. Но это та сфера, которая в нынешних условиях показывает свою безусловную актуальность. Как-то ранее сложилось мнение, что цены на нефть имеют исключительно тенденцию к росту. Мы видим, что