От стрихнина до мельдония - «Финансы»

Обрушившиеся на российский спорт допинговые скандалы расстроили болельщиков и заставили их разочароваться в деятельности Всемирного антидопингового агентства (WADA). Многие вспоминают славные времена советского спорта, когда ни о каком допинге и слуху не было. "Деньги" исследовали вопрос с помощью тех, кто закладывал базу допингового могущества СССР.

Допинговедение

Никогда еще российский спорт не был так близок к провалу. Сначала разоблачительные фильмы немецкого телеканала ARD, а затем доклад WADA поставили под вопрос достижения наших легкоатлетов, а также участие легкоатлетической сборной России в Олимпиаде-2016 в Рио-де-Жанейро, равно как и в других международных соревнованиях. Приостановлено членство Всероссийской федерации легкой атлетики в IAAF. 10 ноября 2015 года приостановлена работа московской лаборатории РУСАДА, теперь проверка проб на допинг будет проводиться в британской UKAD. Глава антидопинговой лаборатории Григорий Родченков, обвиняемый в уничтожении 1417 допинг-проб, а также его заместитель Тимофей Соболевский перешли на другую работу — в США. Руководство РУСАДА ушло в отставку.

А вскоре выяснилось, что не только употребление допинга причиняет вред здоровью, но и борьба с ним. 3 февраля внезапно умер бывший председатель исполнительного совета РУСАДА Вячеслав Синев, а через десять дней, вернувшись с лыжной пробежки, столь же внезапно скончался исполнительный директор РУСАДА Никита Камаев. Имена обоих связывали с допинговым скандалом.

Последним ударом стала история с мельдонием: препарат, который успешно и открыто применялся как в медицине, так и в спорте, с 1 января 2016 года попал в список запрещенных WADA. По данным ресурса "Р-спорт", к апрелю это вещество было обнаружено в пробах сотни спортсменов.

Все эти неприятные новости вызывают у любителей спорта резонные вопросы. Почему на Западе вдруг принялись разоблачать наших спортсменов? Ясно, что они все врут, но ведь без допинга в современном спорте никуда. Почему не разоблачают своих? Пусть признаются, что весь спортивный мир сидит на допинге! И вообще, как определить, что допинг и что не допинг? Наконец, почему в советском спорте не было никаких допинговых скандалов, а в российском — пруд пруди? Видно, кому-то не по нраву наши спортивные достижения, вот и клевещут на наших спортсменов, тренеров и чиновников (со слов наших же спортсменов, тренеров и чиновников).

На ряд вопросов легко ответить сразу. Например, что есть допинг и что не допинг. Помимо мельдония есть немало веществ, которые в свое время не входили в список запрещенных в спорте, до тех пор пока не были обнаружены их специфические свойства. Так, в конце 1970-х в любой аптеке можно было купить средство от насморка под названием "Эфедрин". Но выяснилось, что эфедрин обладает психостимулирующим эффектом, повышает жизненный тонус, снижает усталость и к тому же является жиросжигателем. Дальше больше: эфедрин оказался удобным сырьем для кустарного производства наркотиков, содержащих метамфетамин и эфедрон. Поэтому в итоге его запретили к свободной продаже. Характерно, что оставшийся в продаже нафтизин через некоторое время тоже проявил себя не только как средство от насморка — сегодня известно, что он вызывает привыкание.

А ведь еще в 1960-х Международный олимпийский комитет не имел ничего против анаболических стероидов или психотропных стимуляторов. Только в 1973 году комиссия МОК отнесла к классу допингов и запретила применение нескольких групп препаратов: психостимуляторы амфетамин и его производные, симпатомиметические амины, стимуляторы ЦНС, наркотические средства (морфин, кофеин и др.) и анаболические стероиды. В дальнейшем этот список активно пополнялся.

Кроме того, есть список субстанций, запрещенных в отдельных видах спорта. Например, в пулевой стрельбе и у лучников к допингу отнесен алкоголь: считается, что небольшая доза алкоголя снимает дрожь в руках, снижает частоту сердечных сокращений. По той же причине стрелкам запрещены разного рода успокоительные, бета-блокаторы. Подобные препараты запрещены и в ряде других видов спорта, в частности в прыжках с трамплина, а также в шахматах (допинг-контроль на международных шахматных турнирах введен в 2001 году).

Да что говорить, если такие наркотики, как морфий и кокаин, долгое время использовались в медицине (морфин и до сих пор используется) в качестве обезболивающего и считались сравнительно безобидными. А марихуана, как и прочие каннабиоиды тысячи лет назад, по сей день применяется для купирования болей и спазмов, лечения опухолей и даже психозов. Все эти наркотики в определенных дозах могут использоваться в спорте в качестве допинга и потому запрещены.

И еще одно изменение: по новому регламенту МОК выступать в дисциплинах, требующих физических усилий, не имеют права беременные спортсменки. И не только из-за опасности нагрузок для плода. При беременности происходят гормональные изменения, в частности, рост хорионгонадотропного гормона, стимулирующего выработку тестостерона, что приводит к увеличению силовых показателей и выносливости. Известно, что спортсменки этим иногда пользуются, выступая на первом триместре беременности (когда риски для плода не столь высоки). В 2012 году швейцарская триатлонистка Николь Шпириг выиграла Олимпиаду в Лондоне, будучи беременной. Кроме того, гормональные преимущества сохраняются некоторое время и после родов, что позволяет спортсменкам достигать высоких результатов: примеры тому — бегуньи Пола Рэдклиф и Кара Гучер, лыжница Кристина Шмигун-Вяхи и другие.

А вообще, разговоры о том, что называть допингом, напоминают легенду об одном немецком метателе молота, который якобы показывал высокие результаты на домашних турнирах и слабые — на международных. И все оттого, что на международных соревнованиях ему якобы запрещали материться по-немецки во время броска.

Чтобы упростить, дадим самое исчерпывающее определение допинга: это все препараты, которые на данный момент входят в стоп-лист WADA.

Широкие мышечные массы

История допинга стара, как сам спорт. Сохранились сведения, что на олимпиадах в Древней Греции в качестве стимулирующего средства использовали чеснок. В новейшей истории допинг начинался со стрихнина — крысиный яд в небольших дозах является сильным мышечным стимулятором (применялся также в смеси с героином, кокаином и кофеином). На III Олимпийских играх в Сент-Луисе марафонец Том Хикс добрел до победного финиша благодаря помощникам — и двойной дозе стрихнина, который запил алкоголем. Еле выжил, но антидопинговых правил не нарушил — их тогда не было.

Одними из самых ранних и активных потребителей допинга были и остаются велогонщики. С начала XX века зафиксировано несколько десятков случаев употребления допинга в шоссейных гонках. В 1955 году французский гонщик Жан Малеяк, участвуя в Tour de France на этапе Mont Ventoux, упал с велосипеда и 15 минут пребывал в коме. Позже было установлено, что Малеяк перед гонкой принял наркотики.

На Олимпиаде в Риме 1960 года датчанин Кнуд Йенсен перед гонкой на глазах у публики принял 15 таблеток амфетамина, запив их кофе. На трассе у него случился обморок, при падении спортсмен скончался от черепно-мозговой травмы. Именно после римской Олимпиады начались регулярные проверки на допинг.

В июле 1967 года на том же этапе Mont Ventoux, где едва не погиб Жан Малеяк, несчастье случилось с англичанином Томом Симпсоном. С начала гонки он начал пить бренди, затем повел себя странно на дороге, дважды упал и во второй раз не поднялся. Медики зафиксировали остановку сердца — и две пустых упаковки из-под амфетамина. После инцидента Международный союз велосипедистов UCI усилил контроль за допингом.

Примерно в это же время (конец 1960-х — начало 1970-х) стартовали медицинские исследования в области применения допинга в Советском Союзе. До чиновников и ученых стали доходить сведения об успехах США в изучении эффекта анаболических стероидов (исследования проводились с 1960 года в обстановке строгой секретности). Поскольку получить данные напрямую от геополитического и идеологического противника не представлялось возможным, оставалось только отслеживать обрывочные данные из западных медицинских журналов, но доступ к ним был сильно ограничен.

До этого в СССР спортсмены и тренеры занимались самодеятельностью — например, еще с 1940-х годов поднимали функционалку с помощью таких средств, как первитин. Эти таблетки свободно продавались в аптеках до 1970 года, считались лекарством. Фактически это метамфетамин (наркотик), действующий на центральную нервную систему, повышающий физическую и психическую активность, а также давление, устраняющий усталость, но со временем разрушающий организм. Одно из народных названий — "винт".

Потом появлялись препараты на основе женьшеня, а в Прибалтике создавали некие белковые средства, вроде бы благотворно действовавшие на организм. Но появление анаболических стероидов открыло новую эпоху в спорте.

И вот в 1972 году в СССР появилась методичка под названием "Анаболические стероиды и спортивная работоспособность", созданная под руководством старшего научного сотрудника, кандидата медицинских наук С. К. Сарсании при участии сотрудников научно-исследовательской лаборатории при Государственном центральном ордена Ленина институте физической культуры (ГЦОЛИФК). Работа сразу была засекречена, распространялась под грифом ДСП среди тренеров сборных команд страны и никогда не переиздавалась. Однако спустя 40 лет отрывки из нее появились в журнале для культуристов "Железный мир", а также на ряде сайтов.

Авторы указывают на различные факторы, способствующие росту работоспособности и ускоряющие восстановительные процессы у спортсменов международного класса. Среди этих факторов помимо массажа и электростимуляции названы "анаболизаторы — вещества различной химической природы, усиливающие происходящие в организме биосинтетические процессы и прежде всего синтез белка".

Далее приводятся примеры эффективного использования анаболиков на Западе: "Г. Конноли, применявший дианабол, стал призером Олимпийских игр 1960 года и рекордсменом мира в метании молота, лишив этого звания советского спортсмена. В 1964 году, по сообщениям американской прессы, все американцы — призеры Олимпийских игр в Токио в толкании ядра, применяли анаболики. Вскоре анаболики начали использовать в Европе, и на Олимпийских играх 1968 года пьедестал почета в толкании ядра был уже наполовину европейским. Сейчас анаболики используют такие известные всему миру спортсмены, как дискобол Р. Брух (Швеция), впервые в мире пославший диск за отметку 70 м, толкатели ядра Н. Стейнхауэр, Д. Вудс, Д. Лонг, Р. Матсон, П. О. Брайен (все США), А. Роу (Англия), X. Бирленбах (ФРГ)".

Дальше идут ссылки на исследования французов 1960 года, а также на ряд американских работ разных лет: "Интересны исследования Штейнбаха: во-первых, очевиден факт, что в юном организме уже очень небольшие дозы дианабола (три раза в неделю по 3 мг) оказывают четкое воздействие... Джонсон и О'Ши в 1969 году опубликовали результаты своих исследований, после которых стал очевидным факт достоверного увеличения веса и мышечной силы у лиц, тренирующихся с использованием дианабола... Выводы Джонсона и О'Ши были подтверждены исследованиями Ворда (США), который пришел к выводу, что прием 10 мг дианабола ежедневно в течение пяти недель в сочетании с силовой тренировкой способствует увеличению силы, тощей массы и максимального потребления кислорода. Например, результат в жиме стоя увеличился на 16 кг, в приседании со штангой — на 23 кг, а в жиме лежа — на 16 кг (в процентном отношении увеличение составило соответственно 12,7; 10,7 и 9,0%)".

И наконец, впервые описаны результаты советских исследований в области применения анаболиков: "Наш опыт использования анаболиков позволяет утверждать, что в тяжелой атлетике прием анаболиков спортсменами высокой квалификации на предсоревновательном этапе продолжительностью две или три недели может увеличивать спортивный результат на 15 кг в сумме троеборья независимо от весовой категории спортсмена... Более молодые спортсмены быстро восстанавливаются после огромных нагрузок, они, как правило, обладают еще значительным адаптационным резервом, который во многом зависит от состояния гормональной сферы. Более того, имеется четкая связь между уровнем физической тренированности и сексуальной потенцией в различных ее проявлениях (Хуретон). Это во многом объясняет более лучшую переносимость высоких нагрузок молодыми атлетами".

Надо отметить, что уже тогда советские ученые обратили особое внимание на возможные побочные эффекты анаболиков. "Еще более очевидной становится роль половых гормонов в переносимости тренировочной нагрузки в связи с тем, что при больших нагрузках возможны неблагоприятные сдвиги в половой сфере... Использование анаболиков взрослыми спортсменами дает иногда столь значительный прирост результатов потому, что они восполняют отсутствие у спортсменов нужного количества половых гормонов, необходимых для адаптации к значительным мышечным нагрузкам... Применение же анаболиков молодыми спортсменами оказывает не столько восполняющее, сколько угнетающее влияние на половые железы". И следует вывод: "В связи со значительным влиянием анаболиков на организм женщин и молодых спортсменов использование анаболических стероидов спортсменами обоего пола моложе 18 лет категорически запрещается".

О том, как научные наработки воплощались в жизнь, "Деньгам" рассказал сам автор засекреченной методички Сергей Сарсания, ведущий научный сотрудник РГУФК.

"Штанга так и прыгала на грудь"

— Сергей Константинович, бывает, что спортсменам дают какие-то таблетки на сборах, а на вопрос: "Это допинг?" — врачи отвечают: нет, просто витамины для восстановления организма...

— Да, была такая практика,— отвечает Сарсания.— В 1979 году я работал с хоккейным "Динамо". И предложил Юрзинову (тренер московского "Динамо".— "Деньги") дать команде курс анаболиков. На выбор: либо прямо объявить им об этом, либо кормить "втемную". Тот подумал и предложил сказать, что это витамины.

Но большую часть своих исследований Сергей Сарсания провел в сборной страны по тяжелой атлетике.

— Впервые с анаболиками меня познакомил Воробьев на сборах в Дубне перед Олимпиадой 1968 года в Мехико (Аркадий Воробьев, многократный чемпион мира и Олимпийских игр, заслуженный тренер СССР, главный тренер сборной СССР по тяжелой атлетике.— "Деньги"). Однажды вызвал к себе и дал мне таблетки неробола венгерской фирмы "Гедеон Рихтер". Их нужно было давать спортсменам по две штуки два раза в день, каждая по 5 мг. Они тогда не были запрещены. Вскоре на сбор приехали два сотрудника из Института эндокринологии, где как раз тестировались анаболические стероиды неробол и ретаболил. Они были аналогом американского дианабола, с тем же действующим веществом — метандиеноном. Результаты клинических испытаний контролировал специально созданный комитет, который возглавлял заместитель министра здравоохранения СССР Аветик Бурназян. Сотрудники института объяснили мне фармакологическое действие этих препаратов, и я понял, что это золотая жила. Но тогда еще никто не знал ни правильной дозировки, ни побочного действия — все это мне и предстояло исследовать.

Перед Олимпиадой-1968 Сарсания вместе со сборной поехал на акклиматизационный сбор. По временному поясу акклиматизация проходила на Кубе, по высоте — в Мехико (столица Мексики находится на высоте почти 2,5 тыс. м над уровнем моря). Там штангисты из СССР установили несколько мировых рекордов.

Там же, на Олимпиаде, Сарсания познакомился с американским тяжелоатлетом, чемпионом Томми Коно, который рассказал ему про полезный источник информации — журнал Strength & Health. В Москве этот журнал можно было найти только в библиотеке ВНИИФК. В журнале Сарсания наткнулся на статью двух авторов-однофамильцев: Джонсоны писали о негативном воздействии анаболических стероидов на печень.

— Я ее перевел и опубликовал в журнале "Спорт за рубежом", добавив ряд собственных вопросов, например: полезны ли анаболики для молодого организма? Статья вызвала фурор среди специалистов, ее перепечатали профильные издания всего соцлагеря (где как раз активно развивались собственные исследования в спортивной медицине). И за нее крепко дали по шапке нашему международному куратору — зампреду Спорткомитета СССР В. И. Ковалю: оказалось, все, что связано с этой темой, подлежит строгой цензуре.

По словам Сергея Сарсании, свои исследования он проводил на атлетах, занимавшихся разными видами спорта, выдавая им препараты в малых дозах: так, неробол шел в таблетках по 20 мг в день, ретаболил — инъекциями по 50 мг раз в десять дней. После чего замерялись силовые показатели, кровь, потребление кислорода. Даже на терапевтических дозах эффект был потрясающий — штанга "так и прыгала на грудь". Сарсания вспоминает, какой шок испытал, увидев, как Давид Ригерт запрыгнул на гимнастического козла с 90-килограммовой штангой.

Однако на местах спортсмены, прослышавшие о чудодейственном эффекте таблеток, часто занимались самодеятельностью.

— Однажды тренерский штаб сборной страны провел анкетирование спортсменов,— вспоминает Сарсания.— И один штангист всесоюзного уровня из Волгограда написал, что принимает по 25 таблеток ежедневно — по 125 мг! Потом я узнал, что он умер от цирроза печени через пять лет после завершения спортивной карьеры. Но если в тяжелой атлетике мне как-то удавалось наладить контроль, то в других видах, особенно в легкой атлетике, не было никакой системы: жрали как бог на душу положит.

Еще один неожиданный эффект от анаболиков был психологического свойства. Повышенная выработка тестостерона приводила к повышенной же агрессии. В соревновательной обстановке это был положительный фактор: у спортсменов пропадал страх перед штангой, они не "горели" на турнире, были уверены в себе. Но вспышки агрессии проявлялись регулярно: по словам Сарсании, Василий Алексеев на сборах в Болгарии вышел из себя и разгромил весь зал грифом от штанги. С другой стороны, вся агрессия сходила на нет, как только прекращался прием препаратов.

— Мы так пролетели на мюнхенской Олимпиаде в 1972 году. Прошли контрольные прикидки: толчок за 12-14 дней до старта, рывок за семь-десять дней, жим за пять дней. И тут выясняется, что впервые на Олимпиаде будет допинг-контроль. И тогдашний старший тренер Алексей Медведев за три дня до турнира дал команду кончать со стероидами. В результате у спортсменов пропала уверенность, и мы заработали четыре "баранки": нулевые оценки получили Шарий, Павлов, Каныгин и Ригерт. Тем обиднее, что никакого допинг-контроля и не было в итоге. А вот легкоатлеты "забили" на этот контроль и хорошо выступили.

Настоящий допинг-контроль был на следующей Олимпиаде, в Монреале. Тогда под раздачу попали болгарские штангисты. Наши чудом избежали дисквалификации, вспоминает Сарсания: "Васю Алексеева в Монреале всю ночь отпаивали лимонной кислотой, чтобы скрыть следы употребления стероидов".

"Прикрытие" допинга было не только медицинским, но и административным. Перед чемпионатом мира по хоккею в 1978 году Сарсанию попросили протестировать сборную СССР. На закрытом совещании накануне турнира он доложил ситуацию: команда "убитая". Тренер сборной В. В. Тихонов спрашивает: "Что будем делать?" Сарсания предложил курс анаболиков, но... как быть с допинг-контролем? Начальник управления футбола и хоккея В. И. Колосков отвечает: "За допинг отвечает Сыч (зампред Спорткомитета СССР, курировавший зимние виды спорта.— "Деньги"), беру его на себя". А Валентин Лукич когда-то сам же и пригласил Колоскова на должность. В итоге и пробы у наших хоккеистов оказались чистейшие, и первое место завоевали.

Четко сработали чиновники и перед московской Олимпиадой в 1980 году.

— Мой друг Ваня Абаджиев (знаменитый тренер сборной Болгарии по тяжелой атлетике.— "Деньги") сильно переживал по поводу допинг-контроля. Я его успокоил: не будет никакого контроля, это Олимпиада соцстран, никто не позволит им ударить в грязь лицом. Так и вышло. Зампред Спорткомитета СССР Виктор Игуменов лично отвез президента медицинской комиссии МОК принца де Мерода на Байкал, порыбачили там, отдохнули... В общем, решили вопрос. А все пробы вылили в Яузу и забыли про допинг-контроль.

Обнулить рекорды

Все это говорит о том, что употребление допинга, а также манипуляции по сокрытию его следов, включая "ловкость рук" спортивных чиновников,— вовсе не тенденция последних лет, а укоренившаяся с советских времен практика. Почему проблемы вылезли наружу именно в последние годы — тоже не секрет.

Сергей Сарсания считает, что причиной всему — "бардак, непрофессионализм и отсутствие системной работы". Заслуженный тренер СССР Авель Казаченков, готовивший сборную России по дзюдо к трем олимпиадам, называет допинговые проколы разгильдяйством. "Вы помните допинговые скандалы в СССР? Нет. Была централизация, государство контролировало, было научное сопровождение. Раньше спортсмены диспансеризацию проходили только в первом и во втором диспансерах, сейчас каждый сам ищет себе врача. И "химичат" тоже сами либо полагаются на тренера".

Олимпийская чемпионка по биатлону Анфиса Резцова в своих интервью подходит к проблеме предельно прагматично: "Не пойман — не вор". "В современном спорте без допинга никуда, это я вам точно говорю",— уверена Резцова. Поэтому нужно не попадаться: мол, в России многие беды идут от самодеятельности, а также от жадности, желания урвать "таблетку" сверх программы. И приводит в пример норвежских лыжников, которые "никогда не попадаются".

С олимпийской чемпионкой не согласен Анатолий Якимов, кандидат педагогических наук, 45 лет проработавший в Московском областном институте физической культуры. Он считает, что есть неисчерпаемые резервы для наращивания спортивных результатов на основе усовершенствования методик подготовки, а также технических новаций. И напоминает, как в 1970-е переход на пластиковые лыжи застал врасплох наших тренеров. Напоминает про инновационные коньки — "слэп-скейты", про "скоростные" комбинезоны "лонг джон" для плавания, на которые наши тренеры традиционно смотрят с недоверием. А также приводит в пример кенийских и эфиопских бегунов, которые без всякого допинга выигрывают на средних, длинных и марафонских дистанциях, поскольку живут и тренируются в горных условиях, то есть в условиях естественной гипоксии, и, спустившись на равнину, показывают феноменальные результаты. "Но ведь совершенствовать методику подготовки — это долго, а допинг дает мгновенный результат, и неважно, что дальше будет со спортсменом",— подытоживает Якимов.

Другие напоминают про естественные и легальные продукты, длительное употребление которых дает эффект не хуже допинга: черная и красная икра, гранат, алоэ, гематоген. А также препараты растительного происхождения, обладающие адаптогенными свойствами: родиола розовая, корни левзеи, элеутерококка, лимонника, прополис и цветочная пыльца и другие.

Что будет со спортом в будущем? Все чаще слышны призывы "обнулить" все мировые рекорды и начать отсчет достижений с чистого листа. Тем более что подобный шаг уже был сделан в тяжелой атлетике, хотя и в усеченной форме: в 1992 году IWF "сдвинула" весовые категории.

Либо просто проводить турниры двух типов: для homo sapiens и для киборгов.

Владимир Гендлин