Вячеслав Брюханов: «В кризис больше всего боятся того, что так теперь будет всегда. Не будет» - «Финансы»

Руководитель банковского бизнеса группы «Открытие» в Новосибирской области ВЯЧЕСЛАВ БРЮХАНОВ в интервью «Континенту Сибирь» рассказал, что изменилось в работе банковской сферы за последние два месяца, с какими ограничениями сталкиваются банки и как их преодолевают, а также о том, когда, по его мнению, ситуация стабилизируется.

— Вячеслав Владимирович, в последние несколько недель ситуация в экономике менялась так быстро, что строить какие-то прогнозы было очень трудно. Оглядываясь назад, какие итоги этих двух месяцев уже можно подвести?

— События последних недель укрепили мое мнение о том, что экономика на самом деле состоит не из цифр, а из людей. Со всеми их сильными и слабыми сторонами. И если смотреть под таким углом, то первое, что я бы отметил, — растерянность уступила место пониманию того, что сейчас надо много и плотно работать, а не рефлексировать. Люди собирают обрывки разорванных цепочек и стараются связать их вместе. Но еще не все принятые против нас санкции показали свои последствия. Хотя первые ограничительные пакеты, конечно, уже оказали существенное влияние на весь банковский сектор и на экономику в целом.

Мы это чувствуем сами и слышим от наших партнеров. Общий смысл их настроения: «Когда паника проходит, работа начинает спориться».

Стало понятно, что работать в зоне доллара и евро наш банк не сможет, поэтому будем пытаться строить отношения через другие валюты. В рублевом бизнесе мы поставили себе задачу сохранить репутацию надежного и всегда открытого к диалогу партнера. Мы были готовы к тому, что может произойти отток клиентов: санкции — вещь тяжелая, никто этого не отрицает. Но этого не произошло. Почему? Санкции на самом деле стали не точечными, как думали многие, они ударили по всей банковской отрасли. Начался процесс с шести банков, потом рубанули сразу всех. Включая и тех, кто позиционировал себя как «банк № 1» и «первый на международном рынке», которые считались оплотом стабильности всего и всех.

Еще отмечу, что за эти месяцы резко выросла ссудная задолженность. Несмотря на возросшие ставки по кредитам, все почувствовали, что поставки чего-то важного могут в любой момент прекратиться, — и стали кредитоваться, чтобы создать запасы комплектующих, техники, расходных материалов и прочего. Это привело к росту спроса и цен. И в этом можно увидеть параллель с концом 2014 года, когда предприятия, чтобы закрыть год, брали деньги под возросшие ставки, однако уже в феврале 2015 года можно было взять кредит не под 20% годовых, а под 16%. А в мае — уже под 12%, и так далее.

Самое главное опасение: «А вдруг так теперь будет всегда». Нет, не будет. Опыт трех предшествующих кризисов говорит о том, что это «всегда» продолжается от трех до шести месяцев. Три месяца — острая стадия, после чего пружина потребительского спроса и предпринимательской активности начинает разжиматься.

И когда предприниматели поняли, что от санкций нигде не скрыться, их это отчасти даже успокоило. Пришло понимание того, что перебежками от банка к банку ничего не решить. Именно идея равенства в беде и помогла успокоить предпринимателей. Осознание проблемы — уже первый шаг к излечению. Пусть и не сразу. Первые три недели мы бросили максимум сил на сглаживание негативных эффектов и «невозникновение паники». Дальше произошел своего рода слом сознания. Вот примерно такие итоги.

— Были попытки воспользоваться иными средствами для замещения того, чего лишили нас санкции. И многие делали ставку на китайские аналоги. Однако зачастую ожидания оказывались ложными — история с Union Pay, отказавшейся работать с российскими банковскими картами, тому пример. Затронула ли эта история вас?

— Китайские партнеры, безусловно, тоже пытаются лавировать. Вообще я считаю, что прямо сейчас искать какие-то суррогаты бесполезно. Эффективное решение появится чуть позже, по моей оценке, к концу третьего месяца спецоперации. «Открытие» не видело большой потребности в подключении к Union Paу. Да, мы потеряли многое из того, что казалось нам полезным, привычным, удобным. Но правильнее будет осознать и признать эту реальность, которая сейчас есть, и не искать имитаций. Политика «канселинга» всего российского очень быстро эти имитации гасит.

Если действительно необходима внешняя платежная система — мы по этой линии получили оперативную поддержку со стороны регулятора. Он в первые же дни выпустил приказ, позволяющий без перевода контракта из одного банка проводить транзакции через другой банк, который под санкции пока не попал. Мы сами приводили наших клиентов в те банки, которые максимально дружелюбно отнеслись к идее разделить бизнес, не переманивая клиентов. Сама по себе политика поиска альтернатив, по моему мнению, правильная. Пусть это и накладывает дополнительные издержки.

— Как вы оцениваете уровень поддержки со стороны государства?

— Она оправдала себя как минимум тем, что появилась быстро и сразу. Если бы просто так на ровном месте появилась информация о том, что при ключевой ставке в 17–20% предлагаются какие-то льготные кредиты, то первым вопросом, приходящим на ум, был бы: «А в чем здесь подвох?» Но коронавирусный 2020 год многое сделал возможным. И реструктуризации, и кредитные каникулы, и систему льготных ставок, и предложения, которых раньше в принципе не было, — таких как кредиты на поддержку занятости. И то, что сейчас государство не осталось в стороне, хотя бы психологический эффект уже дало. Поэтому кредитные деньги стали возвращаться в экономику.

Большинство банков сохранили старые ставки даже по тем кредитам, которые были выданы по системе «ключ-плюс». Вообще банки, как и в 2020 году, часто выступали застрельщиками новых предложений, запуская собственные льготные программы еще до того, как к этому приходило государство. Из примеров можно привести снижение ставки по эквайрингу до 1% вместо 1,7% для таких социально значимых отраслей, как торговля медикаментами, продуктами питания, услуги ЖКХ и так далее. Есть также стимулирование платежей через СБП, где ставка еще меньше — и ту в конце квартала компенсирует Минпромторг. Пока такого рода платежами пользуется не так много предпринимателей, но те, кто привык к бескарточным платежам, после ухода некоторых PAY-сервисов ищут альтернативу вроде виртуальных карт или платежей через QR-коды.

— 2020 год Новосибирская область прошла очень хорошо, найдя правильный баланс между поддержкой предпринимателей и наполнением бюджета. Сейчас встречи по вопросам экономики проходят намного чаще. Министерство финансов, минэкономразвития и минпромторг области открыты для креатива, ищут варианты, которые может предложить предпринимательское сообщество, плотность контактов очень высока. Из недавних положительных моментов могу также отметить назначение Ирины Диденко вице-спикером Заксобрания по экономике. Таким образом, теперь и законодательная ветвь включается в активный процесс взаимодействия.

Недавно на одной из таких встреч мы сказали, что если хотим, чтобы население несло рубли в банки, а не меняло их на доллары, стоит начать с отмены налога на вклады. Уже через неделю слышим от премьера Мишустина, что налог отменили. Я не скажу, что этого добились именно мы, но то, что правительство откликнулось, что обратная связь есть, уже говорит о многом.

— С учетом отмены налога — насколько сейчас востребованы вклады для физических и юридических лиц?

— Я считаю, что каждый розничный клиент и каждый предприниматель даже при наличии кредитов должен иметь какую-то подушку безопасности на депозитном счете. Сейчас уже не те времена, когда рынок предлагал по вкладам 3–4% годовых, которые ничего не решали и мало чем отличались от денег на расчетном счете. Буквально месяц назад можно было положить деньги в банк под 20% и более. Я не говорю, что рост ставок привел к тому, что у всех сразу появились деньги на депозиты. Они появились у тех, кто ранее держал свои сбережения «под подушкой». Да, в марте мы все видели отток денег из банков, но потом, когда ставки резко выросли, люди понесли деньги обратно.

— Скорее всего, это интервью выйдет до следующего заседания Совета директоров Центробанка по ключевой ставке. Дадите прогноз — какое решение примут?

— Самый надежный индикатор в этом вопросе — доходность по ОФЗ, она лучше всего отражает стоимость денег, какой ее видит государство. Если судить по облигациям федерального займа, ставка будет стремиться к уровню 12–15%. Снижение может произойти не резко, но в течение небольшого промежутка времени. Сам регулятор на это ориентируется. Рост экономической активности для ЦБ сейчас важнее, чем борьба с курсом доллара. Недавно на повестке была борьба с инфляцией, для этого ставку и поднимали. Сейчас задача другая, про инфляцию временно забыли, поняли, что до 4% уже не дойдем в этом году, а накачка деньгами экономики куда важнее. Сейчас на повестке — перезапуск производственных процессов: наши дизайнеры и производственники будут выпускать одежду вместо известных брендов массмаркета, делать современную мебель и прочее. Промышленность просит у банков ставку снизить. Значит, ее надо снижать.

— А что будет с долларом, который уже снова можно продавать?

— Если и будут его продавать физлицам, то только в том объеме, который принесут другие физлица. Я не думаю, что спрос вырастет как-то радикально. Потому что не вижу, для чего сейчас гражданам нужна наличная валюта. Что на нее сейчас можно покупать? Выездной туризм по большей части закрыт. Авторынок, и в первую очередь дорогие автомобили, — тоже. И товары сегмента люкс. Да, есть спрос на электронику, и бизнес пытается как-то обойти запрет на ее поставку из-за рубежа. Но это не создает спроса на валюту. Если посмотреть с точки зрения бизнеса, основной вклад в этот спрос вносят расходные материалы. Конечно, частичное возобновление спроса удержит доллар и евро от снижения. Тем более что бюджет сверстан из расчета 72 рубля за доллар. Сейчас идет тестирование механизмов регулирования курса. Ввели одно ограничение, потом посмотрели результаты — и частично отменили. Когда отменяли 12%-ную комиссию с брокеров, были гипотезы, что именно настолько доллар и вырастет. Но он вырос на 4%. Сейчас идет очередное тестирование. И скоро мы увидим его результаты.

— Во время «коронакризиса» мы тоже оказались в ситуации, в которой заграница внезапно была отрезана. Помогает ли вам опыт, полученный в 2020 году, или здесь вы столкнулись с чем-то принципиально новым?

— Опыт, безусловно, помогает. И 2020 года, и 2014-го, и 2008-го, и 1998-го. И сама идея поворота на восток, перемещения основных логистических хабов в Китай, существует очень давно. Не дают покупать за евро, будем покупать за юани — сейчас так говорят очень многие. И цифры не дадут соврать — товарооборот с Китаем вырос в среднем на 20%.

Тем более не забывайте, что Сибирь к Китаю просто-напросто ближе. И цены в Азии демократичнее, чем в Европе. И качество они подтянули. Тем не менее, смена поставщика в любом случае приводит к дополнительным издержкам. Это если не принимать во внимание скачки курсов валют.

Мы видим, что некоторые предприятия столкнулись с необходимостью докупать оборудование. Особенно те, кто находится в середине инвестиционного цикла. Многим это удается с трудом. Сейчас ищут обходные пути. Этот кризис необычен тем, что мы теперь находимся исторически под самым большим в мире пакетом санкций. Здесь параллель правильнее было бы провести не с периодом коронавируса, а с 2014–2015 годами. Симптомы те же — резко возросшая ключевая ставка, обострение отношений с зарубежными партнерами…

Но как стремительно сейчас все меняется! Только за последние пару недель мы увидели целый ряд важных индикаторов для дальнейшего развития банковского рынка: у людей окончательно пропала паника, и пришло понимание того, что банковский вклад остается самым надежным и достойным с точки зрения доходности инструментом. А вопрос о том, в какой валюте хранить сбережения, сам собой свелся к рублевому ответу. Начался процесс снижения ключевой ставки, а вслед за ней вниз пошли и ставки по банковским кредитам. И розница, и бизнес снова стали активно кредитоваться. И уже в самое ближайшее время ставки, скорее всего, достигнут своего докризисного уровня, что сделает этот инструмент финансирования еще более интересным и полезным для заемщиков. К тому же уже объявлено о снижении ставки по государственной программе льготной ипотеки, а это должно оживить весь строительный рынок. Что, согласитесь, для Новосибирска является весьма актуальным вопросом. А впереди нас ждет еще много сложных задач и нетривиальных открытий.