«Мы не стараемся удержать валютных вкладчиков из-за стоимости пассивов» - «Интервью»

Московский Кредитный Банк по итогам 2015 года увеличил активы в два раза, при этом объем портфеля кредитов физлицам в банке сократился. Означает ли это, что МКБ сосредоточится на работе с корпоративными заемщиками и зачем в кризис он открывает офисы, в интервью Банки.ру рассказал заместитель председателя правления Московского Кредитного Банка Алексей КОСЯКОВ.

— Московский Кредитный Банк планирует открыть десять дополнительных офисов в Московской области. Насколько целесообразно открывать офисы в кризис?

— Открываем и продолжим открывать еще пару лет. Почему мы плывем против течения? Новые отделения нужны, чтобы пополнить клиентскую базу. А сейчас для этого самый подходящий момент: наши продукты востребованны, многие банки уходят с рынка или сворачивают сеть, и мы можем существенно нарастить качественную базу. Технологии позволяют подобрать районы для размещения нового офиса, понять клиентские потоки и эффективно развить инфраструктуру, имея окупаемость офиса до полугода.

Конечно, сегодняшняя тенденция такова, что клиенты обслуживаются удаленно. С каждым годом доля повседневных операций в дистанционных каналах растет и продолжит расти. Например, более 30% наших вкладчиков открывают и продлевают депозиты удаленно. Более 10% заемщиков получают кредит или кредитный лимит в интернет-банке. И доля таких клиентов растет. Но мы видим, что диджитализация охватывает именно действующих клиентов, которые уже имеют отношения с банком. И наша основная задача — увеличивать популярность интернет-банка среди этих клиентов.

Что касается пополнения клиентской базы, живой офис пока никто не отменял, тем более в Московском регионе, где очень высокая плотность населения. Клиенту пока еще важно прийти в отделение, увидеть менеджера, пообщаться с ним. Это дает ощущение надежности, особенно для старшего поколения. При этом, я думаю, понадобится порядка трех лет, чтобы ситуация существенно поменялась. Когда 50% наших клиентов начнут проводить основные операции дистанционно — я скажу, что диджитал вышел на первое место.

В смысле диджитализации у банков есть две стратегии. Первая — быть первопроходцем. Это «Тинькофф», Альфа-Банк —игроки, которые делают множество новых технологических фишек, в том числе для интернет-банка. А есть эшелон, который идет от потребности клиентов, то есть собирает все лучшее и оперативно реализует у себя. Мы идем по такой стратегии, внедряем все лучшее. Но не ради «плюшечки», а для того, чтобы упростить нашим клиентам жизнь, сделать более комфортным и быстрым обслуживание в банке. Как только появляется потребность, мы реализуем ее в диджитале.

— Планирует ли банк выходить в другие регионы?

— На сегодня у нас 64 офиса в Москве и Московской области. В ближайшие два года с точки зрения розницы нам другие регионы не интересны. Смотрим на Москву и область, планируем, как вы уже отметили, открыть порядка десяти допофисов. С апреля по август их все откроем. Но мы периодически и закрываем отделения. Одна из причин — несговорчивый собственник помещения, арендодатель, который не видит экономических реалий, продолжает настаивать на индексациях и не снижает цен. Это особенно характерно для части офисов, у которых ставки арендной платы были зафиксированы в валюте. С такими собственниками мы прощаемся. К февралю прошлого года мы поняли, что наступили новые реалии. Уже тогда шла планомерная работа с собственниками помещений по фиксации курса, переводу договоров в рублевые зоны. Практически все офисы, которые ранее были привязаны к валюте, переведены в рублевую зону.

— Остались ли сегодня у вас офисы с арендной платой, привязанной к иностранной валюте, по которым вы не пришли к договоренности с собственником?

— Уже нет.

— Сколько офисов было закрыто из-за ослабления курса рубля?

— Мы закрыли 4—5 офисов, которые оказались неэффективными. Валютные договоры и несговорчивость собственников в том числе подтолкнули нас к принятию быстрых решений.

— Будет ли банк сокращать персонал?

— У нас нет цели сократить персонал ради сокращения издержек, поскольку это повлияет на снижение объемов бизнеса. Мы видим, что можем эффективно работать и зарабатывать. Сейчас очень хороший момент, чтобы увеличить свою долю рынка и пополнить клиентскую базу. Игроков становится все меньше. Наша инфраструктура шире, узнаваемость выше, конкуренция с другими участниками снижается. Мы не проводим глобальную оптимизацию, потому что последние шесть лет много вкладывали в автоматизацию процессов и систем. Сейчас у нас нет избыточной инфраструктуры в «бэке», а «фронт» зарабатывает деньги. Зачем сокращать то, что приносит доход? Сокращение издержек происходит органически, в основном за счет автоматизации.

— Выдает ли банк сегодня кредиты заемщикам «с улицы»?

— Понятие «заемщик с улицы» довольно расплывчато. У нас есть четыре категории заемщиков. Первая категория — это клиенты, с которыми мы давно и плотно работаем. Заемщики и вкладчики с большими суммами. Вторая категория — клиенты, которых мы знаем, но работаем с ними недавно. Третья категория — те, кто ранее не был клиентом МКБ. Это заемщики других банков с хорошей кредитной историей, например, из бюджетной сферы. И наконец, есть клиенты «с улицы», которые не имеют значимой кредитной истории, не работают в целевых компаниях или в бюджетной сфере и о которых мы ничего не знаем. Именно эту категорию клиентов мы относим к заемщикам «с улицы».

— Какой уровень одобрения кредитных заявок в банке?

— Он зависит от сегментов. Порядка 60% входящего потока — клиенты, которые имеют высокий уровень одобрения, особенно по предодобренным акциям. Когда меня спрашивают, почему в период кризиса у нас такой высокий уровень одобрения, ответ прост: работаем со своими. Общий уровень одобрения — около 30—35%.

— Объем портфеля кредитов физическим лицам в МКБ за 2015 год сократился на 8 миллиардов рублей, в то время как объем кредитов предприятиям вырос на 438 миллиардов рублей. Вы намерены сокращать розничный бизнес?

— Удельный вес розничного портфеля, действительно, снижается за счет того, что рост корпоративного портфеля намного активнее. Тем не менее мы уделяем розничному блоку много внимания. Первая задача розницы на текущий год — стабилизироваться и зарабатывать. Для этого мы будем эффективно работать в кредитовании низкорисковых сегментов, качественно управлять текущим портфелем и, конечно, наращивать комиссионный доход и базу пассивов.

— Насколько у вас по планам прирастет депозитный портфель в 2016 году?

— Портфель у нас продолжит расти. Мы всегда росли чуть-чуть выше рынка. По итогам года прирастем более чем на 15%. Весь рынок, я думаю, 10% прироста точно покажет в этом году.

— Поведение вкладчиков сейчас меняется? В частности, в сторону валютных вкладов?

— Валюты становится меньше. Доля таких вкладов упала, вкладчики ищут банки, которые могут предложить более высокие ставки. Мы не стараемся их удержать из-за стоимости пассивов. Вторая причина — люди уходят в другие инструменты, перекладываются в рубли.

— Как себя чувствует ипотека и каковы планы по ипотечному портфелю на этот год?

— Мы выдаем ипотечные кредиты на вторичном рынке жилья, но 70% ипотеки — это первичный рынок. По итогам прошлого года мы выдали ипотечных кредитов на сумму 2,7 миллиарда рублей. По итогам года рассчитываем на рост портфеля.

— Ранее МКБ проводил сделку по секьюритизации ипотечного портфеля. Есть ли такие планы в дальнейшем?

— Перед кризисом в 2014 году мы провели свою первую сделку секьюритизации, разместив ипотечные ценные бумаги. Это была отличная сделка по хорошей цене в нужное время. Сейчас мы смотрим на рынок, оцениваем эффективность и ждем подходящего момента для повторной сделки.

— Каковы должны быть объемы сделки, чтобы она была экономически эффективна?

— Рыночные торги — это порядка 5 миллиардов рублей.

— Полгода назад вступил в силу закон о банкротстве физлиц. Много ли у вас было обращений по этому поводу?

— Единичные случаи. В той конструкции закона, которая сейчас есть, я считаю, это и будут единичные случаи. Нам проще в досудебном порядке общаться с человеком, у которого есть какая-то просроченная задолженность, и предлагать реструктуризацию. К сожалению или к счастью, система не настроена на массовую работу в этом направлении. Стоимость процедуры конкурсного управления является барьером для физлиц, чтобы объявлять себя банкротами. Потому что иногда процедура стоит дороже, чем сумма долга, которая есть у заемщика. Пока для физических лиц это неэффективный инструмент работы с банком. Думаю, законодательство еще будет развиваться, меняться, процедура станет более доступной, понятной и прозрачной.

— Отмечаете ли вы рост уровня мошенничества по кредитам?

— С развитием технологий мошенничество практически перестало нас беспокоить. О заемщике сейчас можно узнать все.

— Какова ситуация с просрочкой? Каков сейчас уровень NPL?

— Ситуация по просрочке стабилизировалась в третьем квартале прошлого года. Пик пришелся на июнь — июль 2015 года. Это было связано с тем, что стресс, который произошел в конце 2014 года, не имел одномоментного сценария развития. Людей сокращали, выплат по увольнению им хватало лишь на несколько платежей по кредиту. Весь этот ком нарастал до середины прошлого года. Сейчас ситуация немного улучшается в плане темпов прироста новой просрочки. Она снижается, и идет период стабилизации. В течение 2014 года мы ужесточали требования к заемщикам. Новые поколения кредитов, которые были выданы в 2014—2015 годах, ведут себя кардинально лучше предыдущих поколений 2012—2013 годов.

— В последнее время возник достаточно негативный фон вокруг коллекторской деятельности. Вы как-то меняете работу с коллекторами?

— Мы проводим оценку эффективности работы с заемщиками. У нас есть служба контроля качества. Мой рабочий день начинается с того, что помощник присылает мне рано утром отзывы с портала Банки.ру за предыдущий день. Я смотрю, какие у нас основные «болевые точки». Кроме того, мы ведем ежемесячный отчет по жалобам, которые поступают с разных направлений: из контакт-центра, допофисов, с различных информационных порталов. Ежеквартально нас оценивает независимый партнер, сервисная компания, которая делает пробные закупки в каждом нашем отделении. Наконец, мы тщательно работаем с нашими коллекторскими агентствами, в том числе — с помощью так называемых тайных клиентов. Мы внедряем свои тестовые номера в базу обзвона агентства и замеряем качество общения партнера с должником. У нас, как и у всех банков, были негативные сигналы по коллекторам в прошлом году. Но мы много над этим работаем. И проблема решается.

Беседовала Анна БРЫТКОВА,