Александр Панков: «Россия – это большая, серьезная страна, здесь все должно быть хорошо» - «Интервью»

Александр Панков
президент, председатель правления Rietumu Banka

Введенные Евросоюзом санкции не только оказали влияние на российскую экономику, финансовый сектор, но и заставили внести коррективы в планы европейских банков. Об охлаждении отношений между Европой и Россией, о влиянии санкций на бизнес, о вопросах европейского банковского регулирования в интервью порталу Банки.ру рассказал президент, председатель правления латвийского Rietumu Banka Александр ПАНКОВ.

– Первый вопрос к руководителю иностранного банка будет про санкции. Отразились ли ухудшившиеся отношения России и Европы на бизнесе латвийского Rietumu, президентом которого вы являетесь?

– Не секрет, что большинство клиентов банка Rietumu – из стран СНГ, довольно много их в России. Исторически все 22 года работы на рынке наш банк рассматривал Восточную Европу как одну из самых основных зон наших бизнес-интересов.

Любые санкции – это с точки зрения бизнеса всегда нерационально и неэффективно. Но мы на это повлиять не можем. Новые правила игры мы принимаем как данность, адаптируемся к ним, учитывая политическую конъюнктуру.

Есть список физических и юридических лиц, в отношении которых запрещены определенные операции. Мы с этими структурами и персонами прямого бизнеса не вели, поэтому на нас это никак не отразилось. Также не могу сказать, что мы много сотрудничали с российскими банками. Но у нас немало российских клиентов, занимающихся импортно-экспортными операциями: Латвия занимает очень выгодное географическое положение с точки зрения торговых операций. По факту, если смотреть на клиентские обороты, все достаточно стабильно. Мы сейчас как раз подвели итоги года..

– Как изменились для россиян правила инвестирования в латвийскую недвижимость в связи с санкциями?

– Лимиты с осени прошлого года были пересмотрены для всех иностранных инвесторов, и с санкциями это никак не связано. Если прежде в Риге, Юрмале и других крупных городах было нужно инвестировать 150 тысяч евро в недвижимость для получения вида на жительство, то сейчас уже 250 тысяч. Я хочу напомнить, что изменения в законе об иммиграции, позволяющие получать ВНЖ в том числе при приобретении недвижимости, были приняты в 2010 году. Закон очень простой и элегантный, легко имплементируемый и администрируемый.

По сути, инвестор, вложив в недвижимость или в капитал банка или компании относительно небольшую сумму денег, может получить вид на жительство для себя и своей семьи. При этом совсем не обязательно находиться в Латвии какое-то определенное количество дней в году.

Когда принималось это решение, в Латвии был кризис. За два года ВВП упал на 27%. Правительство искало решения, и одним из них стало изменение иммиграционного законодательства. И оно дало блестящий эффект на примере нашей страны. Сейчас экономика Латвии выглядит намного лучше. По темпам восстановления мы одни из первых в Европе. Рост ВВП Латвии в 2014 году составит ориентировочно 2–2,5%.

– Получить ВНЖ можно не только с помощью недвижимости, но и размещая средства в банке. Много таких инвесторов у вашего банка?

– Мы привлекли в Латвию достаточно клиентов-инвесторов, которые разместили в нашем банке субординированные депозиты на 5–7 лет с целью получить ВНЖ. Точное число не скажу, но в совокупности мы привлекли таким образом свыше 100 миллионов евро. В какой-то момент это было действительно неплохим подспорьем в выстраивании нашей капитальной базы. Это давало нам больше вариантов для маневра, для планирования нашего развития.

– А сейчас вы нуждаетесь в таких инвестициях?

– Мы собираемся развиваться и корректировать наши планы с учетом того, что происходит в регионе. Но в любом случае говорить о том, что эти инвестиции нам больше не нужны, было бы неправильно.

– Изменился ли приток инвесторов в латвийские банки после введения санкций в отношении России?

– Всплеск интереса инвесторов мы наблюдали первые два года после вступления в силу изменений в законе. Потом этот процесс стал более плавным, и с тех пор ситуация не менятся. К нам приходят несколько таких клиентов в месяц.

– А доходность у вас какая по таким депозитам предусмотрена?

– Сейчас, когда во многих европейских банках ставки приближаются к нулю, мы платим по пятилетнему субординированному депозиту 3% годовых. В самом начале программы было в районе 5–6% годовых.

– Некоторые европейские страны ужесточили требования к открытию счета иностранцами. У вас такое наблюдается?

– У нас всегда было достаточно строго. Исторически в Латвии очень много нерезидентов. На сегодня, если мы говорим об остатках на счетах клиентов, в латвийском банковском секторе порядка 47–48% вкладов нерезидентов. За последние десять лет у нас поменялось все законодательство в отношении борьбы с отмыванием денег. Открыть счет в латвийском банке – это довольно серьезная процедура. Так что в связи с санкциями мы ничего не меняли в своих правилах.

– Сколько времени требуется, чтобы открыть банковский счет?

– У нас есть сейчас специальная услуга: если не возникает дополнительных вопросов, можно открыть за 24 часа.

– Физическому лицу или юридическому?

– И физическому, и юридическому. Мы проверяем клиента перед тем, как начать сотрудничество. Но зато потом, если мы говорим «да», это всерьез и надолго.

– По какой причине у вас открывают счета иностранцы?

– У нас удобный сервис для экспортно-импортных операций. Плюс эффективное обслуживание холдингов, формирование инвестиционных портфелей.

В последнее время мы серьезно развиваем электронную коммерцию. Сейчас все больше и больше людей делают покупки в Интернете, бронируют гостиницы и так далее. Это растущий и развивающийся рынок. Много международных компаний как раз работают в этом направлении. Мы обладаем европейской лицензией на такого рода деятельность. И, в принципе, де-факто являемся лидером в Прибалтике по развитию е-коммерции. Мы начинали с совсем небольших оборотов, теперь у нас идет ежегодный рост в 2–3 раза. Сейчас мало отраслей, где можно увидеть такой же потенциал. Если посмотреть на российский рынок, годовой рост платежей в Интернете составит порядка 25–30%.

– Какова структура ваших доходов?

– Чуть меньше половины приходится на процентные доходы. Еще половина – это комиссионный доход, а также доходы от торговых операций, дивиденды.

– А какие финансовые результат вы получили в 2014 году?

– Чистая прибыль составила 72 миллионов евро. 2014 год – один из самых успешных в истории банка. Показатель ROE (рентабельность капитала) у нас выше 20%. Это очень хороший результат.

– Обслуживание юридических лиц – основной источник дохода банка?

– Мы фокусируемся на корпоративных клиентах. Это решение мы приняли для себя более десяти лет назад. Занимаемся также приват-банкингом – обслуживаем состоятельных частных лиц. При этом мы сознательно отсутствуем в ретейле, у нас нет ретейл-клиентов.

– То есть потребительским кредитованием вы не занимаетесь?

– Напрямую – нет. Мы занимаемся оптовым кредитованием компаний, которые, в свою очередь, выдают потребительские займы.

– Почему в банке приняли такое решение?

– В Латвии ретейл-нишу очень уверенно удерживают банки со скандинавским капиталом. В 2004 году наша страна присоединилась к Евросоюзу. И тогда как раз скандинавы вышли с серьезным предложением кредитных продуктов на латвийский рынок. И плотно заняли ретейл-сегмент. Мы для себя в то время приняли стратегическое решение сфокусироваться на обслуживании корпоративных и крупных частных клиентов. Сегодня, по прошествии свыше десяти лет, очевидно, что этот выбор был правильным.

Кстати, как историческая справка. Как раз в то время, в 2004 году, началось бурное, нездоровое развитие экономики Латвии. Оно было построено на очень доступных кредитных деньгах. Это повлекло за собой потребительский бум, и многим казалось, что так будет всегда. Мы тогда говорили, что это путь в никуда, но банковское сообщество к этому не прислушалось, и кредитный перегрев продолжался. Мы же, банк, решили, что в этом не участвуем, и в тот момент полностью остановили кредитование в Латвии. И когда тут случился финансовый кризис 2009 года, у нас половина кредитного портфеля была вне страны. В том числе благодаря этому мы всегда работали с прибылью – даже в то время, когда финансовый сектор терпел крупные убытки.

– Как изменилось европейское банковское регулирование после кризиса 2008–2009 годов?

– В 2009–2010 годах пришло понимание, что надо усилить механизмы регулирования. Соответственно, центробанки стран ЕС разработали разного рода ограничительные, корректирующие меры, которые будут имплементированы до 2019 года. По разным оценкам, европейскому банковскому сектору для их выполнения потребуется докапитализация на сумму порядка 100–130 миллиардов евро.

В связи с этим возникает интересное противоречие. С одной стороны, власти Евросоюза ищут способы для стимулирования экономики, постоянно говорится об увеличении кредитования. А с другой стороны, эти меры такой цели не способствуют. Потому что банкам придется на то же количество активов (соответственно, доходов) привлекать больше капитала. Соответственно, уменьшится отдача на капитал, то есть снизится доход на инвестиции. В такой ситуации не может идти речь об увеличении кредитования. Те банки, которые не смогут нарастить капитал, будут вынуждены вообще кредитование сократить. Так что перспективы тут пока туманные.

– Как вы разрешаете для себя это противоречие?

– Есть фактор времени, и бизнес адаптируется в любом случае. Правила игры заранее сформулированы. Мы видим, какие требования выдвигаются к банкам с 2015-го, с 2019 года. К тому же по сравнению с другими европейскими банками латвийские находятся в более удачном положении, поскольку уже сейчас выполняют требования, которые станут обязательными в 2019 году. По достаточности капитала – 18% в целом по системе – мы являемся одними из самых надежных в Европе. Так что у нас не будет дисбаланса.

– При формировании своих планов вы учитываете изменения, которые происходят в России?

– Безусловно. Бизнес всегда подстраивается под те правила игры, которые есть. Если говорить про долгосрочную перспективу, Россия – это большая, серьезная страна, здесь все должно быть хорошо.

Беседовала Наталья РОМАНОВА,