Прекариат всех стран, объединяйся! Почему самозанятость ведет к бедности - «Тема дня»

Вам уже предлагали перейти на ГПХ? Массовые сокращения в «коронакризис» приведут к бурному росту числа фрилансеров — новых угнетенных. Компании выиграют, а экономика рискует проиграть. Где выход?

Вперед в прошлое

Фрилансер и самозанятый — не романтика, а новый угнетенный класс. В последние десятилетия число людей, работающих по временным трудовым контрактам, договорам ГПХ (и его аналогов в других странах), занятых как ИП и т. п., выросло, по данным ОЭСР, до 40% от всей рабочей силы в отдельной стране. Экономисты и социологи объединили этих людей в отдельный класс, дали ему название «прекариат» и объяснили, чем он опасен для самого себя и для экономики в целом.

Термин «прекариат» образован от латинской основы precarium — «нестабильный» — и знакомого нам «пролетариата». Прекариат действительно напоминает пролетариат на заре его становления. Все, что в середине XIX века писал Маркс про пролетариат, про его эксплуатацию и про отчуждение от результатов труда, сегодня становится актуальным для нового класса.

Это новый класс — огромный, быстро растущий, самый незащищенный среди всех экономически активных слоев общества. Это класс социально неустроенных людей. Это мы с вами — если не сегодня, то завтра.

Прекариат — это вовсе не маргиналы. Это люди, которые работают, но не имеют постоянного полноценного трудового контракта. Их трудовые контракты ограничены по времени или по объему работы. Один временный контракт сменяется другим, и это становится для них постоянной практикой. Этот момент определяет главное отличие прекариата от других классов. Отсутствие полноценного бессрочного трудового договора означает также отсутствие многих социальных гарантий, нестабильный доход, менее устойчивое социальное положение.

Британский экономист и социолог Гай Стендинг, который ввел термин «прекариат» в широкое употребление, помещает прекариат на нижнюю, пятую, ступень в «трудовой» иерархии западного общества. Наверху — элита, небольшое число сверхбогатых людей. Ступенью ниже стоит салариат (от англ. salary — зарплата) — высший средний слой, имеющий стабильную полную занятость и зарплату; как правило, это руководители. Следом идут профессионалы — люди, имеющие стабильное положение благодаря своим знаниям. Потом старый пролетариат, который за ХХ век приобрел достаточно прав и социальной защиты. И в самом низу — прекариат, работающие, но при этом социально неустроенные люди.

Кто входит в состав прекариата?

Очень разношерстная публика. Мигранты и вчерашние выпускники вузов, то есть категории, ожидаемо подвергающиеся дискриминации на рынке труда. Многие из них работают в компаниях, занимающихся аутсорсингом персонала, — эти компании просто воплощают собой идею прекариата. Но сам класс гораздо шире. К нему относятся также сезонные рабочие, самозанятые, люди творческих профессий и люди, постоянно занятые на временной работе.

Прекариат — это зачастую профессионалы, которым просто не повезло (со временем, страной или компанией): инженеры, журналисты, репетиторы, бухгалтеры, юристы, программисты и пр. Не только фрилансеры всех мастей и персонал аутсорсинговых компаний, но также и те, кто прилежно ходит в офис пять дней в неделю, но де-юре почему-то записан как ИП, самозанятый или же просто «вольный стрелок», работающий по договору ГПХ.

54% научного и преподавательского состава университетов Великобритании имеют временные контракты. Таковы данные Союза университетов и колледжей (британского профсоюза вузов), опубликованные в исследовании «Precarious work in higher education». В 2016 году профсоюз направил в 139 университетов предложение обсудить возможность увеличить долю бессрочных контрактов. Готовность к обсуждению выразили 32 университета, остальные проигнорировали письмо.

Аналогичная история и в других странах. Свыше 80% исследователей в системе высшего образования Ирландии работают по временным контрактам, около 40% лекторов в университете работают part-time. В Италии учителя средней школы десятилетиями могут ожидать постоянного места работы, каждое лето с волнением ждать сентября и решения министерства образования, в какую школу их направить в текущем учебном году (как правило, школа меняется каждый год) и сколько часов выделить. Это значит, что ты не знаешь, будет ли у тебя в следующем учебном году полная занятость и, следовательно, полная зарплата.

Работа, которая может быть прекращена в любой момент по воле работодателя, отсутствие оплачиваемого отпуска и больничного, смутные перспективы пенсии — все это отбрасывает прекариат в трудовые отношения конца позапрошлого века. Тем удивительнее, что как массовое явление прекариат — это «завоевание» последних десятилетий.

Разве временные работники не были всегда? Зачем наводить панику?

Только за последние десять лет доля тех, кто хотел бы работать полный рабочий день, но не может найти такую работу, выросла в странах ОЭСР более чем в три раза — c 10% до 32%. В Италии, по данным национальной статистики, число временных трудовых договоров выросло с 2008 года на 20%. И лишь 7% людей, работающих по временным контрактам, получают от компании предложение полноценного договора.

Сегодня в странах ОЭСР в среднем 25% трудоспособного населения относится к прекариату, а в некоторых странах — наиболее развитых, например в Канаде, — эта доля достигает 40%. Среди молодежи до 24 лет 77% заняты в неформальном секторе. Как так получилось? Виной тому прогресс.

Прекариат — следствие глобализации экономики и подъема развивающихся стран. Гай Стендинг считает, что зарождение прекариата началось в 1980-х годах под влиянием двух условий: глобализации экономики и неолиберальной политики в западных странах. Экономики Китая, Индии, а потом и стран бывшего соцлагеря стали набирать силу, и на глобальном рынке труда оказалось дополнительно 2 млрд человек, большинство из которых зарабатывали 2% от средней заработной платы жителей стран прогрессивного Запада.

Молодые экономики демонстрировали все более растущую производительность труда, технологический скачок, развитие цифровой экономики и роботизация еще больше обнажили проблему: в богатых индустриальных странах заработная плата стала намного превышать стоимость работ.

Именно это вызвало бурный рост всякого рода услуг по формированию «гибкой» рабочей силы. Это схемы наемного труда (аутсорсинг и аутстаффинг), временные контракты на подряде, вынос производств в бедные страны и пр.

Но чем же плоха «гибкая» работа?

Разница в оплате труда наемного работника с бессрочным трудовым договором, работающего на полную ставку, и временного работника, занятого то же количество часов в неделю, резко выросла за последние десять лет, обращает внимание Международная организация труда (МОТ).

С ростом прекариата стало расти и имущественное неравенство во многих странах мира. За последние 15 лет благосостояние людей, относящихся к бедным («нижние» 21% населения), не изменилось, среди остальных же действовала логика: чем богаче, тем быстрее росли накопления. Так, рост благосостояния 1% самых богатых европейцев вдвое превысил рост благосостояния «нижних» по доходам 50% европейцев, подсчитали французские экономисты Лука Шансе, Тома Бланше и Амори Гетин. Здесь и сейчас разный уровень доходов приводит к разному уровню жизни, а в будущем эта разница может приобрести пугающие размеры.

В большинстве стран пенсионная система устроена так, что выгоднее быть наемным работником с бессрочным контрактом, чем самозанятым, ИП или же работать по временному контракту. В Великобритании посчитали: два специалиста, выполняющие примерно одинаковую работу, проработавшие одинаковое количество лет и получавшие одинаковую заработную плату, при выходе на пенсию окажутся в неравном положении: пенсия того, кто проработал на компанию официально, окажется на 20% выше, чем пенсия того, кто работал на ту же компанию, но в качестве фрилансера.

Предлагая работникам договоры ГПХ, компании существенно экономят на всевозможных социальных взносах, но расплачиваться за это приходится работнику. Тем более что в реальности разница будет больше теоретических 20%, ведь, как написано выше, «вольные стрелки», как правило, и в процессе работы получают меньше. С одной стороны, это уменьшает их отчисления в пенсионные фонды, а с другой — меньший доход уменьшает их возможности откладывать на «добровольную» пенсию.

Еще один существенный минус состоит в том, что из этой ловушки практически нет выхода: фрилансер или работник на договоре ГПХ лишен карьерных возможностей и перспектив повышения заработной платы. Для большинства людей попасть в прекариат — значит остановиться в материальном и профессиональном росте.

Уберизация: благо или зло?

Важным этапом в развитии прекариата стало появление в 2009 году компании Uber. Сначала все выглядело привлекательно. У тебя есть пара часов свободного времени? Установи приложение, заплати комиссию и развози пассажиров. И да, ты вовсе не таксист, а независимый подрядчик. Uber моментально обвалил цены на перевозки и практически убил традиционные таксопарки. Правда, одновременно выросло и число ДТП как следствие переработок, но долгое время потребителей это не смущало, они были довольны выросшей доступностью услуг такси.

В 2014 году появился и новый термин «уберизация». Похожие сервисы стали появляться в других странах, например в России свою нишу занял «Яндекс.Такси», а также в других сферах (UberEats, «Яндекс.Еда», Delivery Club). Удобный и дешевый сервис для потребителей, стремительный рост капитализации компаний, но какую цену платят «независимые подрядчики»?

В апреле 2019 года в Санкт-Петербурге курьер «Яндекс.Еды» Артык Орозалиев умер от сердечного приступа после того, как десять часов подряд развозил заказы на велосипеде. До этого 21-летний парень никогда не жаловался на здоровье.

Годом ранее, в июне 2018 года, в центре Москвы водитель «Яндекс.Такси» сбил восемь человек. После ареста 28-летний водитель Чынгыз Анарбек уулу говорил о том, что к моменту аварии не спал 20 часов. В «Яндекс.Такси» ответили, что «отключают водителей от заказов, если они превысили лимит», однако низкие заработки в этой сфере провоцируют водителей сотрудничать сразу с несколькими сервисами.

В самой компании Uber в США водитель в среднем зарабатывает 8,55—11,77 доллара в час. Это намного меньше, чем средний заработок в стране. Согласно данным Бюро трудовых услуг США, работник частного сектора среднего уровня зарабатывает 32,06 доллара в час. Однако важно помнить, что водитель Uber самостоятельно оплачивает бензин, страховку, ремонт и прочие расходы.

Низкая заработная плата рядовых сотрудников гиганта Amazon (около 28 тыс. долларов в год) стала причиной переработок, которые, в свою очередь, приводили к смерти: в период c 2013 по 2018 год на складах компании по этой причине погибло семь человек.

Сколько прекариата в России?

Точный ответ дать трудно из-за отсутствия адекватного подсчета. Росстат заявляет о 15,25 млн человек, или 21,3% рабочей силы, занятой в неформальном секторе экономики (данные за II квартал 2019 года). Под неформальной занятостью Росстат подразумевает самозанятых, ИП, тех, кто работает по найму у физлиц, занятых в домашнем хозяйстве, и пр. К этой категории не относятся те, кто работает на юрлицо без оформления трудового договора, и те, кто получает серую зарплату. То есть в реальности это число будет больше. В некоторых источниках встречаются оценки, что до 40% рабочей силы в России можно отнести к прекариату.

Как прекариат почувствовал себя по время пандемии коронавируса?

Плохо. Коронавирус ярко показал всю незащищенность представителей этого класса.

В мае 2020 года в Лондоне умер выходец из Гвинеи-Бисау Эмануэль Гоумз. Он был уборщиком в Министерстве юстиции Великобритании (какая ирония!), но работал там на аутсорсинге, а формально числился в клининговой компании OCS. Как это практикуется в аутсорсинговых компаниях, он получал минимальную зарплату и был лишен больничных, отпускных и каких-либо гарантий сохранить это рабочее место. Когда в самый разгар эпидемии в Лондоне у него поднялась температура, Эмануэль Гоумз продолжал ездить на работу. 23 апреля он умер от коронавируса.

В большинстве стран мира программы государственной помощи во время пандемии коронавируса не затрагивали прекариат. Стендинг в апреле этого года опубликовал колонку в Financial Times, где раскритиковал программу государственной помощи Великобритании. «Эта структура распределения, по моим прогнозам, окажется одной из самых регрессивных политик на рынке труда, — пишет экономист. — Некто с зарплатой 2 500 фунтов стерлингов будет получать пособие в 2 000 фунтов, кто-то с зарплатой 1 000 фунтов получит 800. Представители прекариата, у кого в контракте не прописана зарплата, или же она складывалась, например, из чаевых, получат очень мало или ничего». Он приводит пример, как это работает на практике: «Сотрудники преуспевающей компании с зарплатой 2 500 фунтов будут получать по 2 000 фунтов от государства, в то время как их босс не заплатит ничего, даже если он заработал в прошлом году 300 млн фунтов, в то время как три санитара, по очереди круглосуточно ухаживающие за моей 95-летней свекровью, не получат ничего».

О том, какую поддержку получают индивидуальные предприниматели (тоже представители прекариата) в России, мы уже писали.

Как компании МСБ, которые из-за коронавируса не смогли продолжать работать в прежнем режиме, спасали свой бизнес, с какими сложностями столкнулись, как оценивают господдержку и на что надеются после завершения «каникул»?

Что будет с прекариатом после пандемии?

«Коронакризис» приведет к росту прекариата: в условиях растущей безработицы и экономического провала компании будут стремиться нанимать людей на проектную работу, но не в штат. Финансы и Банки уже писал о том, что бизнес будет стремиться к переходу на сдельную оплату труда, особенно в условиях удаленной работы. Также будет сокращаться доля контрактов по бессрочному договору найма, будет расти доля временных контрактов, ГПХ, привлечения самозанятых, а также формат проектной занятости, то есть формы занятости прекариата. Представители бизнеса говорят об этом как об инструменте повышения эффективности для компании и о стимуле работать «на результат» для работника. Но в реальности это будет только увеличивать рост неравенства.

Где же выход?

Возможно, в базовом безусловном доходе (ББД) — системе унифицированных государственных пособий, которые выплачиваются всем гражданам или резидентам страны без каких-либо условий (возраст, трудовой стаж, заработная плата, занятость и пр.). Эта тема становится все более актуальной в последние годы. Государства проводят эксперименты, чтобы понять эффективность этой системы, экономисты взвешивают ее за и против для бюджета страны, но реальность разворачивается в сторону того, что базовый безусловный доход все чаще возникает в повестке дня.

По мнению Гая Стендинга, именно ББД наиболее соответствует интересам прекариата в будущем. И учитывая рост этого класса, такая идея с каждым годом становится все менее маргинальной. «В нормальное время экономика теоретически могла бы выжить без ББД, — пишет Стендинг в апрельской колонке в Financial Times. — Но не сегодня. Никакая другая социальная политика не может обеспечить каждому базовую безопасность и достаточную финансовую устойчивость, которая необходима экономике, чтобы вывести ее из одновременного шока спроса и предложения». По его словам, только ББД смог бы восстановить спрос на основные товары и услуги.

Но это в ближайшие годы. В будущем задачей ББД станет замена собой пенсии. Глава итальянской службы статистики Istat Джорджио Аллево с обеспокоенностью отмечает, что молодое поколение итальянцев до 34 лет (среди которых доля временных контрактов особенно высока) элементарно не успевает накопить необходимое число пенсионных взносов, а их размер также существенно ниже, чем был десятилетие назад. По словам главного статистика страны, большинство молодых итальянцев в старости будут получать кратно меньшую пенсию по сравнению с нынешними пенсионерами. В таких условиях ББД может стать тем решением, которое не позволит государству иметь армию пожилых людей, живущих за чертой бедности.

То есть принципиально ничего не изменится?

Отсылка к пролетариату, которую сделали экономисты, когда вводили понятие прекариата, оказалась более значительной, чем, возможно, они предполагали. В конце ХХ века рабочие на заводах были в массе своей так же бесправны, но со временем они превратились в класс, а потом и в политическую силу. Возникшие профсоюзы стали добиваться от работодателей улучшения условий труда, и со временем благодаря профсоюзам работники получили большинство тех прав, что имеют в развитом обществе. В конце ХХ века роль профсоюзов стала ослабевать. Это и сделало возможным появление прекариата как массового явления.

Пока прекариат — это все же огромная группа людей, но еще «недокласс», не «класс для себя», как то описывают классики экономической мысли. Но если фрилансеры объединятся, они получат реальную возможность заявлять о своих правах и требовать их исполнения.

И первая ласточка, возможно, уже есть. В Великобритании появился профсоюз для работников аутсорсинговых компаний «Объединенные голоса мира» (United Voices of the World). Его представители уже заявили о себе демонстрациями с лозунгами «Мы не грязь, которую мы убираем». В период пандемии члены профсоюза организовали сбор средств на то, чтобы отправить на родину тело погибшего уборщика Эмануэля Гоумза. Они также потребовали от правительства обратить внимание и на них при раздаче пособий при простое.

Если к этой акции будут присоединяться и квалифицированные специалисты по всему миру, то, может, удастся изменить и отношение компаний к найму сотрудников?

Милена БАХВАЛОВА для Финансы и Банки

Коллаж/Iaroslav_Brylov/Depositphotos.com