Что говорил Максим Орешкин об экономике - «Финансы»

«Финансы и Банки» подобрал цитаты из недавних интервью и статей нового министра экономического развития России Максима Орешкина. На наш взгляд, они дают общее представление о его подходах к будущей работе, мы не беремся судить о том, как они изменятся в будущем.

Новым министром экономического развития России назначен Максим Орешкин Максим Орешкин занимал пост заместителя министра финансов. Ему 34 года — он один из самых молодых министров экономики в истории России.

— Не нужно демонизировать ставку Центрального банка. Все говорят о том, что нужны длинные деньги в экономике. Однако в наших условиях средства можно получить за счет привлечения сбережений населения. Главная задача — добиться снижения инфляции. Центральный банк — это не ведомство, которое формирует сбережения, но оно регулирует возможности для их привлечения. Те решения, которые принимаются в бюджетной политике — это меры, направленные на замедление темпов инфляции, в том числе для того, чтобы население было готовить нести больше сбережений в банки и хранить их там ( Из выступления на конференции «Высшее образование по новым стандартам: перезагрузка образовательных программ», Bankir.ru, 30.03.2015)

— Нефтяной ренты больше нет. Никто не говорит о необходимости одномоментного перераспределения [нефтяной ренты, которая ранее распределялась в пользу потребления]. Необходимо сокращать роль расширенного госсектора, также важно, чтобы производительность росла быстрее зарплат. Для этого в наших демографических условиях важны проактивная политика на рынке труда, высвобождение занятости с неэффективных предприятий с одновременной заботой о конкретном гражданине, помощь в его новом устройстве. ( Интервью газете «Коммерсантъ», 01.02.2016).

— Страна испытывает шок платежного баланса. Реальный уровень внутреннего спроса должен упасть. Это аксиома. Все, что может сделать экономическая политика,— это перераспределить шок между разными категориями спроса: государственным, потребительским, инвестиционным. Если допустить инфляцию — страдает потребитель; высокие процентные ставки — инвестиционный спрос; сократить бюджет — государственный спрос. От этого перераспределения во многом зависит будущий рост. (там же)

— Быстро уменьшающиеся объемы суверенных фондов означают, что сохранение текущего статус-кво (большой дефицит и минимальные рыночные заимствования) невозможно… темп роста денежной массы ускорился до 12,3%, причем в условиях стагнирующего кредитования ключевым фактором роста этого показателя стал именно дефицит бюджета… Именно с учетом этих вызовов и выстраиваются базовые подходы к построению бюджета на 2017–2019 годы, предполагающие плавное сокращение бюджетного дефицита с темпом около 1 п.п. ВВП в год, заморозку объема номинальных расходов в течение трехлетки и постепенное увеличение объемов чистых заимствований на внутреннем долговом рынке. ( Авторская статья для «Вести. Экономика»: Минфин объясняет «жесткую» политику ЦБ, 05.08.2016)

— Даже говоря о бюджетном правиле, мы говорим о снижении зависимости всей внутренней экономики от колебаний цен на нефть, никогда не говорим о курсах рубля и тем более не устанавливаем каких-то уровней курса… Нужно понимать, что от ослабления рубля помимо положительных моментов есть отрицательные. Это более высокая инфляция и потребность в больших индексациях, это при прочих равных условиях — более высокий уровень равновесных ставок ЦБ и более медленный экономический рост ( Выступление по итогам встречи министров финансов и глав ЦБ стран G20, 25.07.2016)

— Некоторые риски, разумеется, есть. Однако… все самое страшное для нашей экономики уже однозначно позади, если рассматривать сложившуюся ситуацию с точки зрения адаптации ее к принципиально новым условиям… Колебания, которые мы все еще наблюдаем, носят намного более сдержанный характер, так как наша экономика действительно адаптировалась к ценам на нефть $30–40 за баррель, платежный баланс тоже уже адаптировался [при этом России удалось адаптироваться к новым условиям легче, чем государствам Юго-Восточной Азии, Турции или Бразилии]. (Открытая лекция в Высшей школе экономики, 07. 04.2016)

На наш взгляд, эти цитаты хорошо описывают не только взгляды, но и задачи, которые стоят перед новым министром экономического развития: признав, что макроэкономические условия изменились надолго, если не навсегда, Россия должна начать решать структурные задачи. Главная из них — определиться с тем, как максимально стимулировать инвестиции и рост производительности, не убивая при этом спрос со стороны конечных потребителей.

Россия нервно прошла первый внешний шок, связанный с обвалом цен на нефть в конце 2014 года. Второй шок, на фоне очередного падения цен на нефть в начале 2016 года, мы прошли намного спокойнее. Но это вовсе не говорит о существенном улучшении ситуации в экономике. Россия продолжает расходовать накопленные резервы для покрытия дефицита платежного баланса, чрез год-полтора (в зависимости от цен на нефть) этот источник иссякнет. Новая точка равновесия должна быть нащупана до этого времени.