«Мы вошли в стагнацию без посторонней помощи» - «Интервью»

Абел Аганбегян
заведующий кафедрой экономической теории и политики Высшей школы корпоративного управления РАНХиГС при президенте РФ

О том, почему экономический кризис в России может растянуться на годы, а предлагаемые правительством антикризисные меры не принесут ощутимого результата, Банки.ру рассказал заведующий кафедрой экономической теории и политики Высшей школы корпоративного управления РАНХиГС при президенте РФ, экс-советник Михаила Горбачева по экономике Абел АГАНБЕГЯН.

– Абел Гезевич, Минэкономразвития постоянно меняет свои прогнозы экономического развития России. Еще в прошлом году обещали, что ВВП начнет расти с 2016 года. Сейчас выясняется, что выход на траекторию устойчивого роста откладывается на неопределенное будущее, а застой, возможно, затянется лет на пять. Что пока растет, так это цены и безработица. Понятно, что мировые цены на нефть упали, против нас ввели санкции из-за событий на Украине. Но только ли в этом причина? Почему мы оказались в такой ситуации?

– Стагнация российской экономики наметилась задолго до санкций, еще в 2013 году. Они лишь усугубили неблагополучную ситуацию в российской экономике, которую сейчас можно уже смело называть кризисом. Тогда ВВП немного рос – на 1,3%, но промышленность уже была фактически на нуле, инвестиции снижались, сократился экспорт, на 3% упали объемы строительства, пошел вниз грузооборот железнодорожного транспорта. Акции компаний также упали. Все это означало стагнацию.

В 2014 году положение ухудшилось. Причем оно ухудшилось еще до того, как мы завладели Крымом. При этом наша экономика слабела в то время, когда внешнеэкономическая ситуация была весьма благоприятной. Цена на нефть еще была стабильно высока, рубль не девальвирован, иностранные инвесторы, как обычно, одалживали нам деньги. Первый квартал 2014 года еще не был кварталом санкций. Но в нашей стране все становилось только хуже. Рост ВВП снизился до 0,8%, многие сферы экономики пошли вспять, чего не было даже в 2013 году.

– А потом начались санкции…

– Да, с марта прошлого года начались санкции. Но они включились не сразу и затрагивали лишь некоторых физических лиц, отдельные предприятия. Реально западные санкции стали сильно влиять на наше развитие только с августа – сентября, когда ограничения начали вводиться против целых секторов экономики и когда нас стали ограничивать в финансировании.

Так что мы вошли в стагнацию без посторонней помощи. Причем в то самое время, когда мы постепенно деградировали, весь остальной мир развивался. Росли объемы мировой торговли и финансов. Поднялись фондовые рынки, увеличилась капитализация компаний.

Когда с сентября стали ощущаться результаты действия санкций, наше положение стало ухудшаться быстрее. В четвертом квартале 2014 года наш ВВП стал ниже, чем в четвертом квартале 2013-го. То есть от стагнации, или нулевого роста, в конце прошлого года перешли к рецессии – экономическому падению. Стали сокращаться реальные доходы населения, резко сократился не только экспорт, но и импорт. Упали общий грузооборот транспорта и строительство. Ускорилось сокращение инвестиций, стала увеличиваться безработица. Продолжила падение капитализация российских компаний. Их акции пошли вниз. Вслед за падением цен на нефть рухнул валютный курс рубля.

Все эти негативные процессы перешли и на нынешний год. Причем они сопровождаются беспрецедентным ускорением инфляции, особенно после ответных антисанкций со стороны России с введением эмбарго на импорт продовольствия из ЕС и США. Годовая инфляция в 2012 году была 5,1%, в 2013 году – 6,8%, в 2014-м – уже 11,4%. А в начале этого года она зашкаливает за 15%. Эта инфляция на фоне стагнации и рецессии вызывает крайне негативный экономический процесс, который власти стараются не замечать. Это процесс стагфляции.

– В чем опасность стагфляции для экономики?

– Стагфляция гораздо хуже кризиса. Китайские иероглифы, обозначающие кризис, имеют двойное значение. Первый – это «беда», второй – «шанс». Из обычного кризиса есть возможность быстро выйти. Есть эффект восстановления – если вы упали, то обязательно поднимитесь. Это как мячик, который, если его бросить, неминуемо отскочит вверх. В кризис происходит снижение цен на жилье, автомобили. Снижаются и процентные ставки, появляются дешевые кредиты. Соединение низких цен с дешевыми кредитами дает выход из кризиса. А при стагфляции все наоборот. Высокие цены – потому что идет ускоренная инфляция, и высокая процентная ставка. Поэтому выйти из стагфляции значительно труднее. Поэтому она растягивается на годы.

Мы вползли в стагнацию, рецессию и стагфляцию. Это растягивает сроки борьбы с экономическими проблемами. Правительство правильно прогнозирует, что 2015-й будет годом глубокой рецессии. ВВП упадет на 3–4%, инвестиции снизятся на 13–14%, резко – на треть – сократятся доходы от экспорта, потому что упали цены на нефть. Импорт продолжит снижаться, так как рубль сильно упал. Следовательно, покупать заграничные товары невыгодно.

– Какие точки роста остаются в нашей экономике? Правительство, в частности, уповает на импортозамещение.

– Импортозамещение не может стать отправной точкой роста. Крупных мощностей свободных нет. Фонды старые, на них не произведешь дешевую конкурентоспособную продукцию. Не происходит технологического обновления. Поэтому импортозамещающие предприятия что-то временно могут заместить, но это не будет достаточным толчком для роста экономики.

У нас действуют мощные силы, которые тянут экономику вниз. Именно они привели к стагнации и рецессии. С 2008 года не растут инвестиции, а без них дополнительного роста не бывает. Также с 2008-го вместо притока капитала в страну в предшествующие годы начался его крупный отток, составивший в 2008–2014 годах 575 миллиардов долларов. Ускоренное старение основных фондов ухудшает экономическую ситуацию. Зависимость доходов страны от экспорта нефти и других сырьевых товаров при сокращении экспортных цен на них тоже превратилась в тормоз экономики.

Плюс к этому – негативное воздействие санкций. А главное, все это сопровождается ускоренной инфляцией.

– Как вы оцениваете антикризисный план правительства?

– План хороший, нацеленный на смягчение последствий кризиса. Но причин кризиса он не устраняет. В плане нет сильных мер, которые позволили бы выйти из кризиса. Ни одна из причин, тянущих экономику страны вниз, не устраняется. И нет крупных мер, которые бы толкнули экономику вверх, преодолев отрицательные тренды.

Чтобы выйти из кризиса, надо принимать коренные меры, рассчитанные не на три месяца или на год, а на перспективу. Нужно смотреть вперед хотя бы на три-пять лет.

– И какие меры следовало бы принять?

– Первая мера – снижение процентной ставки. При ключевой ставке 15% развитие экономики невозможно. Она будет всегда в глубокой рецессии. При ставке, установленной сейчас ЦБ, в коммерческом банке ставка получается уже 20%, а то и выше. В таких условиях инвестиции в принципе невозможны. Невозможно взять ипотеку. За счет господдержки ипотечное бремя можно немного облегчить только некоторым слоям населения. Отдельным предприятиям, сельскому хозяйству можно частично компенсировать часть этой ставки. Но разогнать всю экономику при такой ставке невозможно.

Однако ее и нельзя механически, потому что она зависит от инфляции. Пока инфляция будет 15%, ставку нельзя сократить даже до уровня 8%.

Следовательно, для начала нужно заняться инфляцией. А ею мы занимаемся уже 20 лет, но при этом ЦБ ни разу не удалось сделать что-то радикальное, снизить инфляцию до приемлемого уровня. Мы единственная страна в мире, за исключением Украины, где инфляция никогда не снижалась ниже 5%.

Основная причина неудач борьбы с инфляцией заключается в том, что у нас нет нормальной рыночной экономики. Она у нас – «полурыночная». 65% всей собственности принадлежит государству. 38% – доля бюджета в ВВП. Всем заправляют госмонополии – «Газпром», «Роснефть», РЖД, «Росатом», «Аэрофлот», «АвтоВАЗ», Сбербанк, ВТБ. Они пользуются привилегиями, залезают в бюджет, получают деньги из Фонда национального благосостояния. 52% всей банковской системы находится в руках государства. Какая здесь может быть конкуренция?

Поэтому попытка снизить инфляцию монетарными методами, как пытается ЦБ, не меняя структуры экономики, обречена на провал. Мало того, это дает обратный эффект – тормозит экономику.

Чтобы победить инфляцию, нужна как минимум программа на три года, принятая президентом страны, с крупными противоинфляционными мерами со стороны правительства, ЦБ, госмонополий, антимонопольного законодательства. Нужно поставить задачу снизить инфляцию в первый год до 8%, во второй – до 5% и на третьем году – до 3%. Тогда можно будет радикально снизить ставку ЦБ.

Одной из мер по выходу из кризиса могла бы стать отмена российских антисанкций. Это усилит конкуренцию, потому что один из основных факторов, вызывающих такую инфляцию, – цены на продовольствие. Никаких оснований для роста цен на продовольствие до введения нашего эмбарго в России не было. У нас был рекордный урожай, цены находились на приемлемом для населения уровне.

Чтобы выйти из кризиса, нужно, чтобы кто-то толкнул экономику. Поэтому надо менять экономическую политику и переходить к форсированным инвестициям, увеличивая их, например, по 10% в год.

Направления инвестиций – технологическое обновление устаревших отраслей. Развитие высокотехнологических активов, готовая продукция которых постепенно будет замещать нефть и сырьевые товары в экспорте. Создание современной транспортно-логистической инфраструктуры (автострады и скоростные железные дороги). Удвоение жилищного строительства к 2020 году и приоритетное развитие «экономики знаний» (НИОКР, образование, информационные и биотехнологии, здравоохранение) – главный локомотив социально-экономического роста.

Источниками этих дополнительных инвестиций могут стать активы банковской системы России, достигшие на начало 2015 года 77 триллионов рублей (размер ВВП России – 71 триллион рублей). Из этих огромных активов инвестиционный кредит в 2014 году составил лишь 1,1 триллиона рублей (1,5%). Из всех инвестиций в России инвестиционный кредит составляет 8,6% в сравнении с 30–50% в развитых странах. Надо часть коротких банковских денег преобразовать в длинные инвестиционные.

При этом форсированные инвестиции должны подкрепляться сильными мерами по стимулированию экономического роста и устранением барьеров на этом пути с помощью проведения структурных и институциональных реформ.

Беседовал Сергей ПУТИЛОВ, для