«Российский ВВП может продемонстрировать в 2014 году нулевой рост» - «Интервью»

Юлия Цепляева
директор ЦМИ Сбербанка России

Ждет ли российскую экономику рецессия? Каким будет отток капитала из страны по итогам года? Что делать в сложившейся ситуации банкам? Об этом порталу Банки.ру рассказала директор центра макроэкономических исследований Сбербанка России Юлия ЦЕПЛЯЕВА.

— Министерство финансов РФ в связи с текущей экономической динамикой не исключает технической рецессии во втором и третьем кварталах 2014 года. Согласны ли вы с таким прогнозом ведомства?

— Сейчас очень мало людей, которые не согласны с таким прогнозом ведомства. К тому же это высказано в мягкой форме: «не исключает». Есть очевидный риск рецессии. Более того, в первом квартале очищенный от сезонности рост ВВП России был отрицательным — минус 0,5% квартал к кварталу. То есть первый квартал уже принес плохие новости относительно экономического замедления. А рост экономики год к году на 0,8% в первом квартале — это скорее следствие пересчета квартальных данных за 2013 год, изменившего эффект базы, чем достижение 2014 года. Поэтому ситуация серьезная.

Экономика России характеризуется тем, что при негативных событиях из страны быстро убегает капитал. Это бегство достигает 20 миллиардов долларов в месяц. 20 миллиардов долларов — это примерно 1% российского ВВП. Таким образом, у нас не просто риски рецессии во второй половине года, а очень высокая вероятность. Особенно в третьем квартале, когда экономика постепенно начнет адаптироваться к оттоку капитала за первый квартал.

— То есть у рынка будут более негативные ожидания?

— Совершенно верно. И прежде всего ожидания относительно инвестиций. Еще в конце 2013 года все выражали некоторую озабоченность тем, что инвестиционный спрос слабый, и тем, что инвестиции естественных монополий, — а это большая часть инвестиций — не растут и, скорее всего, не вырастут из-за заморозки тарифов. Сейчас монополии вряд ли будут расположены пересмотреть свои инвестиционные программы или увеличить их объемы. Монополисты также достаточно серьезно относятся к геополитическим рискам.

В то же время инвестиционная программа государства не была сильно увеличена. Были планы начать инвестировать деньги Фонда национального благосостояния в мегапроекты. Это непременно произойдет, но есть вопрос: случится ли это в 2014 году, или подготовительный этап затянется, и тогда весь 2014 год правительство будет распределять деньги, думать, дорабатывать проекты?

Инвестиционный спрос частного сектора, который в прошлом году был основным драйвером роста инвестиций, также подвержен действию санкций и политической неопределенности. Просто потому, что бизнес дезориентирован и не понимает, будет ли вообще продолжаться экономический рост. Если экономика не будет расти, то увеличивать объем инвестиций, может быть, не самая разумная стратегия.

Кроме того, я не склонна думать, что сейчас население кинется в магазины и увеличит потребление. Хотя первая реакция на вызовы резкого ослабления рубля была именно такой. В марте мы наблюдали резкий всплеск потребительского спроса, особенно на товары длительного пользования и автомобили.

— Уже к черному дню готовясь…

— Абсолютно. Я связываю нынешний всплеск не с устойчивым, крепким потребительским спросом, а именно с подготовкой к не очень хорошим временам. Так, на товары и услуги, мгновенно отражающие изменения валютного курса (например, авиабилеты, туристические поездки), резкого прироста спроса по отношению к прошлому году не было. Более того, в этом сегменте отмечалось снижение. Это значит, что через некоторое время население повысит норму сбережения. Соответственно, во второй половине года потребительский спрос может сократиться, добавляя в картину общего негатива свои краски.

Вместе с тем достаточно стабильной мне видится ситуация с чистым экспортом, объемы которого растут более высокими темпами по сравнению с ожиданиями. Мы явно покажем в этом году 1,2% роста. В то же время импорт может довольно сильно сократиться. Не так, как он сокращался, скажем, в кризис 2008—2009 годов, не на 30%, а примерно на 10—15%. Вклад отрицательной динамики импорта в экономический рост будет серьезным. Поэтому встает вопрос, сможет ли рост чистого экспорта скомпенсировать отток инвестиций и ослабление потребительской активности. Наш прогноз роста ВВП на этот год — около нуля.

Ситуация в экономике в следующем году будет изрядно зависеть от того, какую политику выберет правительство. На мой взгляд, предпочтительнее использовать текущие вызовы для создания предпосылок здорового устойчивого экономического роста.

— Сейчас различные ведомства обсуждают разные варианты стимулирования экономического роста. Либо только бюджетная политика, либо только денежно-кредитная политика, либо то и другое. Как вы считаете, что нам сейчас нужнее?

— Методами денежно-кредитной политики можно добиться очень быстрого результата. Но такие меры дают лишь временный эффект, а это не совсем то, что нужно экономике России. Поэтому я соглашусь с главой ЦБ Эльвирой Набиуллиной: вклад Банка России в стимулирование экономики, в поддержку инвестиционного спроса заключается не в снижении ставок, а в том, что политика регулятора обеспечивает макроэкономическую стабильность и низкую инфляцию, которая делает инвестиционные проекты более предсказуемыми по результатам. А значит, и более привлекательными. Поэтому предсказуемая низкая инфляция — более важная для страны цель.

Что касается стимулирования роста мерами бюджетной политики, вопрос не в выборе денежно-кредитной политики против бюджетной, а в том, какой из спросов лучше стимулировать за счет накопленных средств суверенных фондов. Можно стимулировать потребительский спрос, как и происходило в 2010—2011 годах, можно стимулировать инвестиционный спрос через государственные инвестиции. А можно поискать баланс, что, видимо, и будет сделано — судя по тому, с каким упорством президент РФ Владимир Путин напоминает всем о своих майских социальных указах 2012 года.

Я не думаю, что в ближайшее время стоит ожидать снижении ставок ЦБ. Но совершенно очевидно, что Банк России готов к некоторому увеличению объемов предоставляемой ликвидности и введению нового инструмента трехлетнего рефинансирования под инвестпроекты. Я считаю, что, возможно, этот инструмент сможет в трудную минуту поддержать не только инвестпроекты, ведь эти деньги откровенно дешевые — Центральный Банк готов кредитовать под 6,5%. Возможность предоставления ЦБ достаточно длинных денег — это уже очень серьезная заявка на успех. Конечно, в эту программу могут попасть только самые крупные и надежные банки с большим капиталом.

— И крупнейшие банки являются основными инвесторами в этих проектах…

— Да. Я считаю, что в данном случае все справедливо и предсказуемо. И нет никакой тайны в том, почему именно на самые крупные банки обращено такое внимание, почему именно они получают такую чудесную возможность. Потому что именно в этих банках сосредоточена львиная доля активов банковской системы.

— Какой фактор окажет решающее воздействие на российскую экономику в краткосрочной и среднесрочной перспективе?

— Влияющих факторов несколько. Один из них смоделировать практически невозможно — это фактор политических рисков, который на наш язык переводится как отток или приток капитала.

Я также считаю, что на ситуацию в экономике будут влиять долгосрочные факторы структурного характера, которые и вызвали замедление темпов роста экономики. Первый такой фактор — невозможность быстрого импортозамещения из-за высокой загруженности производственных мощностей. При этом у нас примерно 20% мощностей полностью изношены. Второй фактор — высокая занятость при низкой безработице.

Третий момент — гораздо более сильное замедление роста экономики в 2013 году. Мы стали говорить об этом как о факторе, который плохо прогнозируется, но его уже нельзя не учитывать, потому что он вносит главную неопределенность. С ним же связан и резкий отток капитала. Никто не ожидал, что в первом квартале 2014 года отток капитала превысит 50 миллиардов долларов. Все прогнозы были от 30 до 50 миллиардов долларов за год. А тут такой рекорд! И эта цифра не учитывает 13 миллиардов, которые перенесены на второй квартал. На самом деле отток составил 63 миллиарда долларов.

— Минэкономики в умеренно консервативном сценарии ожидает отток капитала в 100 миллиардов долларов по итогам года. Какова ваша оценка?

— Мы ожидаем в умеренно консервативном сценарии 105 миллиардов.

— Вы считаете, что такой отток реален, несмотря на то, что уже более половины утекло только в первом квартале?

— Поясню. В момент обострения конфликта вокруг Украины стала обсуждаться угроза военных действий. Если не брать военную компоненту, то по большому счету 63 миллиарда долларов — это очень высокий отток. Он говорит о том, что, скорее всего, Россию «перепродали». Что это значит? Что к нам возвращаются инвесторы, привлеченные низкими ценами наших акций и облигаций. Все понимают, что с точки зрения накопленного долга и дефицита бюджета Россия все еще выглядит очень привлекательно. Недобор ненефтяных доходов по-прежнему прекрасно компенсируется нефтяными. Соответственно, отток капитала может резко замедлиться. Во втором и третьем квартале мы будем жить в условиях низкого оттока капитала, накапливая оптимизм против нынешнего уровня глубокого пессимизма. Вот базовый консервативный сценарий, который я считаю очень разумным и не требующим абстрактных предположений.

Есть, конечно, и другие сценарии. Могут последовать новые санкции. А механизм объявления санкций нас долго держит в неопределенности. В момент неопределенности рынки волнуются больше: после объявления нынешних санкций, например, рубль подорожал на 30—40 копеек. То есть страхи превзошли реальность. В целом не исключен другой сценарий, связанный с ускорением оттока капитала. Но отток капитала не может ускоряться бесконечно. В негативном сценарии наш прогноз по оттоку капитала — 140 миллиардов долларов вместе с дальнейшим удешевлением рубля. Тогда возникает достаточно глубокая рецессия. Но я бы не стала говорить об этом сценарии просто потому, что слишком велика неопределенность по поводу новых санкций и сделать точные расчеты невозможно.

— Санкции как-то повлияют на экономику или их эффект ограничится только оттоком капитала?

— Санкции делятся на четыре большие группы. Есть санкции политические. Например, остановка переговоров о безвизовом режиме, ОЭСР приостановила переговоры о приеме России в свои ряды, есть политическая реакция в виде отказа лидеров ведущих мировых держав приехать на саммит G8 в Сочи и работать с Россией в формате «восьмерки». Такие меры создают общий фон настроений и формируют отношение инвесторов к стране.

Вторая группа санкций — военные. Военные санкции против нас тоже были применены. НАТО с нами приостановило сотрудничество, жестче стал тон заявлений. Далее идут санкции персональные, когда крупным политикам ограничивают свободу передвижения, замораживают их активы, счета, поскольку счета у них по закону должны были быть закрыты…

— …и возвращены в Россию.

— И возвращены в Россию, но если кто-то этого не сделал — сейчас дополнительно наказан. Но наверняка у некоторых чиновников осталась кое-какая недвижимость, сейчас она заморожена. Визовые ограничения опять же действуют до ноября. И это должно создать давление на президента Путина через его окружение.

Третья группа — экономические санкции, которые объявляются через торговые ограничения, например, как в Советском Союзе, импорт товаров двойного назначения и высокотехнологичный импорт. Могут быть ограничения на экспорт. Но самая болезненная для нас группа санкций, на мой взгляд, — это санкции в финансовой сфере, в ограничении доступа к мировой финансовой системе. В это не хочется верить. Действительно, сейчас мы видим тот самый случай, когда «плохая» репутация России работает не только против страны, но и в ее пользу. Россия имеет на Западе репутацию страны плохо предсказуемой политики, но кое-что про нее известно наверняка — у нее очень сильный лидер. И, мне кажется, давление на Путина — самая плохая стратегия в данной ситуации. Потому что до сих пор политический нажим приводил к тому, что рейтинг президента быстро рос, люди оценили его стойкость.

— Если говорить про 2014 год, Центральный банк сумеет достичь поставленной цели по инфляции в 5% годовых?

— Сейчас можно сказать, что регулятор отказался от такой радикальной цели. Поэтому мы говорим уже о снижении инфляции к концу года до 6%. Растущие мировые цены на продовольствие и плохие статистические данные по урожаю в Южной Америке, к сожалению, подталкивают и цены нового урожая вверх. В нашей потребительской корзине продовольствие составляет порядка 38%. Кроме того, больше трети продовольствия — импортное. Соответственно, удорожание продовольствия, удешевление рубля будут влиять на дальнейший рост цен.

Однако охлаждение потребительского спроса, о котором я говорила, будет снижать инфляционное давление. Правда, эффект охлаждения спроса отложен во времени против эффекта ослабления рубля. Поэтому вне зависимости от того, достигнем ли мы 5—6% инфляции к концу года, в последующие годы вероятность того, что мы войдем на низкую инфляцию, очень велика. Даже при глубокой рецессии — ведь чем глубже рецессия, тем больше вероятность низкой инфляции. Но инфляция не главная проблема. Сейчас мы на той стадии, когда ухудшение экономической ситуации будет транслироваться не через инфляцию, а через низкий спрос. И с еще большим лагом, скорее, через рост безработицы.

С учетом того, что российское правительство не сможет заморозить тарифы естественных монополий навсегда, уровень инфляции между 4% и 5% я считаю низким для России. Даже в среднесрочной перспективе.

— Недавно Центральный банк повысил ключевую ставку до 7,5%. Скажите честно, вы ожидали такое решение?

— Конечно, не ожидала, ни один человек не ожидал. Конечно, все предполагали, что ЦБ не снизит ставку. Но то, что ЦБ ее повысит, — таких мыслей не было ни у кого.

— Какой эффект может быть от такого шага?

— Это ясный сигнал, что Центральный банк не собирается отступать от своих правил, и если инфляция ускоряется — ставка будет повыше, что правильно. Я считаю, что инвестиционный спрос не так зависит от процентной ставки, а спекулянтов ЦБ жалеть и не должен, это не его работа.

— Какой будет ключевая ставка к концу года? Неужели 10%?

— Не думаю, что ЦБ будет очень агрессивно повышать ставку. Для них это сложное решение, и они серьезно думают над каждым таким шагом. Судя по тому, как разворачивается ситуация, для повышения ставки еще на 2,5 процентного пункта нужна новая, куда более значительная встряска, чем была в начале марта, когда многие считали, что «все пропало». И второй такой встряски за год, когда утекло 63 миллиарда долларов в квартал, ожидать трудно. Я не верю в такой сценарий.

Что будет происходить? В случае реализации базового консервативного сценария со снижением оттока капитала во втором и третьем кварталах 2014 года ключевая ставка до конца года, скорее всего, повышаться не будет. Цель Центрального банка — не дестабилизировать финансовые рынки или разорить всех. Перед ним стоит задача поиска баланса и компромисса.

В случае ухудшения ситуации, вне зависимости от того, какой будет ставка ЦБ, ставки межбанковского рынка могут резко взлететь. Но, во-первых, я не верю, что период высоких ставок будет долгим. Во-вторых, я не верю, что ЦБ поддержит это еще большим повышением ключевой ставки. То есть мы опять приходим к тому, что нас ожидает впереди: низкая инфляция и усиление давления охлаждающегося потребительского спроса.

— Каковы главные проблемы банков в текущей экономической ситуации?

— Ни для кого не секрет, что в марте нынешнего года наблюдался отток депозитов из банковского сектора. Эффект от этого оттока был усилен перетоком рублевых вкладов в долларовые. Если посмотреть на динамику, доля долларовых депозитов уже превысила 21%. Это много по сравнению, скажем, с декабрем 2013-го, когда мы имели 18% с «хвостиком». Рост долларовых депозитов сопоставим с тем, что был в период кризиса 2008 года. Это первая проблема.

Потери пассивов большие. Население просто изымало деньги из банковской системы, чтобы хранить их дома. В марте 20 миллиардов долларов утекли из банковской системы в наличную валюту. Это очень серьезная потеря. Сейчас мы видим, что проблема ликвидности не стоит очень остро, но она не перестает волновать. Даже самые сильные банки понимают, что это проблема, и я ожидаю, соответственно, постепенного повышения ставок по депозитам. А это отразится и на ставках кредитования.

В принципе, в любой кризисной ситуации банки становятся очень разборчивыми, начинают строже учитывать риски. Поэтому у беззалогового кредитования особо радужных перспектив в ближайшее время не ожидается. А на этом бизнесе специализируется целая группа банков. Те банки, у которых была здоровая структура бизнеса, продолжат привлекать клиентов. Надежные крупные банки, вне зависимости от структуры бизнеса, в ближайшее время будут изрядно выигрывать из-за приоритета факторов надежности и устойчивости кредитной организации в глазах населения.

Беседовал Михаил ТЕГИН,