Карманы шире, туже пояса - «Финансы и Банки»

Уже через два года Россия может перейти к прогрессивной шкале подоходного налога, когда богатые платят больше бедных. Но, возможно, платить больше будут все: есть предложения просто поднять НДФЛ с нынешних 13% чуть ли не до 25%. Какой вариант эффективнее и не лучше ли оставить все как есть?

13-процентный кризис

Предмет нашей налоговой гордости — плоская шкала налога на доходы физических лиц (НДФЛ) в 13% — скоро почти наверняка станет историей. «Мавр сделал свое дело… 1 декабря в ежегодном послании Федеральному собранию президент России Владимир Путин дал «зеленый свет» дискуссии об изменении налоговой системы. Существенной частью этих изменений станет пересмотр ставки НДФЛ. «Предлагаю в течение следующего года детально и всесторонне рассмотреть предложения по настройке налоговой системы, обязательно сделать это с участием деловых объединений, — заявил Путин в послании Федеральному собранию. — Несмотря на внутриполитический календарь, нам все равно необходимо в 2018 году подготовить и принять все соответствующие поправки в законодательство, Налоговый кодекс, а с 1 января 2019 года ввести их в действие, зафиксировав новые стабильные правила на долгосрочный период».

В 2000 году введение плоской шкалы НДФЛ в 13% (существуют отдельные виды дохода, которые облагаются другими ставками) стало настоящим прорывом для российской экономики. «Это позволило существенно уменьшить объем зарплат «в конвертах», соответственно, увеличить сбор страховых взносов с белых зарплат, — говорит старший менеджер департамента налогового консалтинга «ФБК Право» Наталья Рябова. — И психологический аспект имел место. Мы не привыкли платить налоги. А тогда тем более не было массового осознания необходимости платить налоги». Для обладателей высоких доходов эти 13% выглядели практически налоговым раем по сравнению с налоговой системой многих стран. Для французского актера Жерара Депардье это даже стало причиной получить российский паспорт и прописку в Саранске.

Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Ввести прогрессивную шкалу подоходного налога депутаты Госдумы с популистскими наклонностями мечтали практически с того самого времени, как в 2001 году стала действовать плоская шкала и ставка в 13%. Неоднократно дело доходило и до соответствующих законопроектов. Но правительство и администрация президента неизменно выступали против подобных инициатив.

Сейчас ситуация меняется. Дело даже не в том, что фракция ЛДПР подала своей проект изменений в Налоговый кодекс РФ, предусматривающий прогрессивный подоходный налог. С начала ноября высокопоставленные чиновники, политики и именитые эксперты все чаще стали комментировать эту тему как возможную новую реальность после президентских выборов. Казне катастрофически не хватает денег, а взять их можно либо у компаний, либо у граждан. Теперь, после послания президента, подготовку к реформе подоходного налога — по крайней мере, на уровне обсуждений в правительстве — можно считать официально открытой.

Чем нам это грозит?

«Это бремя должны взять на себя домохозяйства»

У адептов прогрессивной шкалы есть два аргумента. Во-первых, она обеспечивает больший приток денег в казну. Во-вторых, сглаживает социальное неравенство в стране. В России последняя проблема стоит крайне остро: в нашей стране один из самых больших в мире разрывов между доходами наиболее богатых и наиболее бедных.

«В государстве, которое по Конституции провозглашается как «социальное», отсутствие прогрессивной шкалы нельзя назвать оправданным, — убежден директор Института стратегического анализа компании «ФБК» Игорь Николаев. — Прогрессивная шкала — это большая социальная справедливость, когда богатые не только абсолютно, но и относительно платят больше. Прогрессивная шкала — это одна из важных мер по снижению дифференциации населения по доходам».

Долгие годы россияне были, по сути, освобождены от подоходного налога, говорит главный экономист Альфа-Банка Наталья Орлова. «У нас налог на доходы физических лиц составляет только 4% ВВП, а в странах ОЭСР средний показатель — 14%», — приводит цифры она. При этом уровень налогообложения предприятий у нас и в ОЭСР примерно одинаков. Недостающие 10% долгие годы покрывались за счет нефтяных доходов, но сегодня их стало значительно меньше.

Cегодня, в кризис, перед властями стоит важная задача — поддержать компании, дать им стимул для роста. А это значит, что увеличивать для них налоговую нагрузку сейчас неоправданно. «Домохозяйства привыкли не платить за эти 16 лет, основное налоговое бремя лежало на компаниях, — говорит Орлова. — Но сейчас пришла пора менять ситуацию: это бремя должны взять на себя домохозяйства».

Цена вопроса

Насколько вырастут налоги? В законопроекте, предложенном ЛДПР, предлагаются следующие изменения. Вообще освободить от уплаты подоходного налога тех, чей совокупный годовой доход составляет менее 180 тыс. рублей. Обладателей дохода от 180 тыс. до 2,4 млн рублей обложить налогом в 13%, но с той суммы, что превышает эти 180 тыс. рублей. Для тех, чей годовой доход укладывается в рамки 2,4—100 млн рублей, ввести фиксированную ставку в 288,6 тыс. рублей плюс 30% от суммы, превышающей 2,4 млн рублей. И наконец, тех, чей годовой доход превышает 100 млн рублей, обязать платить фиксированную сумму в 29,57 млн рублей и 70% суммы, превышающей 100 млн рублей.

Сколько выиграет бюджет от введения «налога для богатых»? Точных расчетов у инициаторов этой реформы нет. Макроаналитик Райффайзенбанка Станислав Мурашов полагает, что если брать в расчет шкалу, предложенную ЛДПР, ожидаемые доходы могут составить 2,05 трлн рублей. Но эта цифра весьма условна: в ней не заложены расходы на администрирование налога (кoторые существенно вырастут), зато предполагается, что налог будут платить все и в полном объеме.

Предложение ЛДПР не единственное. Есть другие расчеты градаций шкалы, предполагающие другую величину отсечения, то есть размер минимального дохода, который не облагается налогом вообще.

Но есть и принципиально иное предложение. Советник Института современного развития Никита Масленников напоминает, что помимо идеи введения прогрессивной шкалы есть еще и инициатива сохранить плоскую шкалу, но поднять планку. «Обсуждалось три варианта повышения: до 15%, до 17,5% и до 25%», — говорит Масленников. Этот вариант также допускал порог отсечения: правда, не всегда в виде отмены налога для самых бедных — скорее, в виде выплат субсидий малообеспеченным слоям населения.

«Мы упустили это время»

Открыв широкую дискуссию по изменению НДФЛ, Владимир Путин, по сути, дал «зеленый свет» всем структурным реформам, убежден Никита Масленников. «Обсуждение прогрессивной шкалы — это реформирование налоговой структуры», — поясняет он. И тут все зависит от того, насколько открытым и непредвзятым будет такое обсуждение. Потому что первый вопрос, который возникает, — правильное ли сейчас время, чтобы повышать налоги? Реальные доходы населения падают, потребление сокращается... К чему приведет увеличение налоговой нагрузки?

НДФЛ — это региональный налог. Он составляет 36% всех доходов региональных бюджетов, отмечает Масленников. А ситуация с деньгами на местах плачевная уже который год. «Общий долг региональных бюджетов сегодня составляет более 2,5 триллиона рублей», — напоминает эксперт.

Так, может быть, выход как раз в увеличении налогов?

«Это не решит бюджетных проблем регионов, — уверен макроаналитик Райффайзенбанка Станислав Мурашов. — Поступления от НДФЛ в результате введения прогрессивной шкалы увеличатся ощутимо у богатых регионов (у которых и так не было проблем), в то время как бедным регионам не удастся собрать больше. Таким образом, трансферт регионам (получателями которого являются бедные территории) вряд ли сможет ощутимо сократиться». Более того, самые бедные регионы даже потребуют увеличить трансферты из федерального бюджета, считает Никита Масленников.

Более того, инициировав введение прогрессивной шкалы, мы рискуем получить целый комплекс проблем. «Если мы введем прогрессивную шкалу, бизнес будет вынужден повышать заработные платы. Значит, вырастет и финансирование социальных фондов. Общая нагрузка на бизнес возрастет. Выдержит ли бизнес? Что ему останется, кроме ухода в тень?» — задается вопросами Масленников. А ведь, когда говорят о налоговой реформе, речь идет о необходимости стимулировать инвестиции и обеспечивать экономический рост.

Станислав Мурашов приводит следующие аргументы против прогрессивной шкалы. Это снижает стимулы для рынка труда (располагаемые доходы растут медленнее, чем, например, производительность труда), увеличивает дифференциацию между регионами, увеличивает объем ухода в тень (богатые имеют больше возможностей уходить от уплаты налогов) и повышает издержки администрирования (необходимо будет точно определить размер дохода налогоплательщика).

Вводить прогрессивную шкалу надо тогда, когда в экономике все хорошо, когда доходы населения быстро растут. Для России такое благоприятное время было в середине 2000-х годов, считает Игорь Николаев. «Мы упустили это время, вовремя не использовали возможность для эффективной реализации данной меры», — сетует экономист.

Потребность в прогрессивной шкале НДФЛ возникла еще в 2008 году, когда начала ощущаться нехватка инвестиционного капитала, уточняет Наталья Орлова. Потом свою негативную роль начал играть демографический фактор. С 2010 года необходимость реформы ощущалась все острее, но нефтяные доходы позволяли оттянуть структурное решение проблемы. Но сейчас, когда эти доходы резко упали, актуальность увеличения НДФЛ никуда не делась. «Кризис — серьезный вызов налоговой политике, — говорит главный экономист Альфа-Банка. — Когда реальные доходы населения падают, вводить новые налоги тяжело. Но кризис не отменяет необходимости этого». Правда, в текущих условиях, допускает Орлова, возможно, более эффективным было бы не введение прогрессивного налога, а поднятие планки плоского — до 16—17%.

Однако проблема того или иного сценария повышения налогов в том, что инициаторы идеи никаких точных расчетов не делали. Реформа, по сути, направлена на другое. «В России, несмотря на кризис, ввести прогрессивную шкалу могут уже с 2018 года, — размышляет Игорь Николаев. — И причины этого будут не экономические и не социальные, а чисто политические. Введение прогрессивной шкалы в России в настоящее время — это привлекательная мера для электората. В бедной стране, коей является Россия, это многим понравится: грех не воспользоваться властям для обеспечения безоговорочной победы на президентских выборах 2018 года». Ну а что будет потом?

«А за что я эти деньги плачу?»

Задуманный для выравнивания социального неравенства, прогрессивный налог вряд ли достигнет своей цели в России. «Представители населения с высокими доходами в большей степени выступают владельцами активов не как физические лица, а как владельцы юридических лиц, то есть активы крутятся внутри компаний, — объясняет старший юрист BGP Litigation Денис Савин. — Поэтому изменения в подоходном налоге их мало коснутся».

Прогрессивная шкала НДФЛ потребует от экономически активного населения самостоятельно декларировать доходы. Это не только отразится на стоимости администрирования, но и добавит ему бессмысленности: люди с высокими доходами найдут способ уклониться от налогов. И дело не только в пресловутой жадности обеспеченных людей. «Если отменить плоскую шкалу, богатые лишний раз зададут себе вопрос: а за что я эти деньги плачу? И уведут всю дельту, — говорит директор аналитического департамента Промсвязьбанка Николай Кащеев. — Прежде чем брать налоги побольше, страна по идее должна заключить договор с налогоплательщиком: а что обе стороны будут иметь с этого? Например, сможет ли налогоплательщик контролировать власть и переизбирать ее?»

Обеспеченные россияне могут проголосовать и ногами, полагает Никита Масленников. С начала этого года число заявок, поданных россиянами на временный вид на жительство за рубежом, выросло в среднем по всем направлениям на 40—60%, приводит цифры эксперт. Введение прогрессивной шкалы лишь усилит эту тенденцию.

В итоге основное бремя налога ляжет на средний класс, единодушны практически все опрошенные эксперты.

Экономический рост опять откладывается

Итак, президент страны Владимир Путин объявил 2017 год годом открытой дискуссии о новой налоговой политике. Что это означает для бизнеса? Наступающий год становится для них годом неопределенности: пока политики будут обсуждать, на что и как повысить налоги, о повышении деловой активности лучше забыть.

Когда же налоги будут повышены, бизнес массово шагнет в тень. «Эффект для собираемости налогов может быть пагубным, а государство будет вынуждено радикально увеличить радикальные налоги для более жесткого контроля над выплатой подоходного налога», — убежден управляющий директор «БКС Ультима» Виталий Багаманов. Безусловно, возможности Федеральной налоговой службы сильно выросли в последние годы, и, конечно же, со временем администрирование налога станет эффективным. Но очевидно, что это произойдет не в первый год.

Но значит ли это, что о налоговой реформе надо забыть? Вовсе нет. Налоговые реформы — общемировой тренд. Дональд Трамп в своей предвыборной программе обещал снизить ряд налогов, улучшив при этом их администрирование. В Китае, который делает ставку на рост внутреннего потребления, задумались, как облегчить налоговое бремя для среднего класса. В Индии занялись прежде всего упрощением налогового регулирования, которое в данный момент очень запутанное. Каждая страна, повышая или понижая налоги, вводя прогрессивную шкалу или отказываясь от нее, исходит в первую очередь из задач, которые стоят перед ее экономикой. Возможно, так следовало бы поступить и России.

«Как только мы начинаем говорить о прогрессивной шкале, тут же возникает вопрос, что делать с адресностью социальных расходов, стимулированием инвестиций, наполняемостью региональных бюджетов и межбюджетными отношениями, — говорит Никита Масленников. — Не лучше ли начать с решения других проблем? И тогда прогрессивная шкала станет производной от их решения».

Милена БАХВАЛОВА,