Экономисты оценили выгоды и потери России от сокращения нефтедобычи - «Финансы»

Россия согласилась урезать свою нефтедобычу на 2,5 млн баррелей в день до июля 2020 года.

Сокращение Россией нефтедобычи, вероятно, будет выигрышным для бюджета, который получит больше нефтегазовых доходов, считают опрошенные РБК аналитики. Но плюс для бюджета может обернуться минусом для экономики — она упадет еще больше.

Россия согласилась урезать свою нефтедобычу на 2,5 млн баррелей в день (наряду с Саудовской Аравией это крупнейшее абсолютное сокращение), до 8,5 млн баррелей. Это будет самый низкий уровень добычи нефти в России с 2004 года. С июля 2020 года российская добыча, по согласованному графику, восстановится до 9 млн баррелей в сутки, с 2021 года — до 9,5 млн баррелей.

Столь резкое сокращение — на 23% — поднимает вопрос о том, не потеряет ли Россия еще больше экспортной выручки от продажи нефти и нефтегазовых доходов бюджета, если цена нефти поднимется в результате сделки недостаточно, чтобы компенсировать снижение объемов.

В воскресенье, 12 апреля, страны ОПЕК+ объявили об окончательных договоренностях по сокращению добычи: к минус 9,7 млн баррелей в день от 23 стран группы ОПЕК+, вероятно, добавятся еще около 10 млн баррелей в день от G20 (прежде всего за счет естественной убыли добычи в США и Канаде), добровольно от Саудовской Аравии, Кувейта и ОАЭ и, наконец, от Международного энергетического агентства (МЭА), которое, по данным источников Energy Intelligence, намерено начать закупки нефти в резерв и тем самым довести эффективный уровень сокращений до 20 млн баррелей в день.

Аналитики S&P Global Platts предупредили, что объявленных сокращений может оказаться недостаточно для балансировки нефтяного рынка, где спрос сейчас ниже предложения на 20—25 млн баррелей в день. Июньские фьючерсы на нефть Brent в пятницу, 10 апреля, закрылись на отметке 31,8 доллара за баррель, а в понедельник, 13 апреля, торгуются вблизи 32 долларов. Российская нефть Urals на физическом рынке торгуется намного дешевле — по цене немногим выше 20 долларов.

Нефтегазовые доходы федерального бюджета зависят от котировок Urals, курса доллара к рублю, объемов добычи нефти и газа и объемов экспорта нефти, газа и нефтепродуктов. Если Urals подорожает в результате сокращения добычи хотя бы на 2,5—3 доллара, нефтегазовые доходы в 2020 году в рублевом выражении вырастут относительно сценария без сокращения, сказал РБК заместитель директора группы суверенных рейтингов и макроэкономического анализа АКРА Дмитрий Куликов. По его расчетам, основанным на изменениях экспортной выручки, объемов добычи, курса рубля и поступлений по НДПИ и вывозным пошлинам, чистый выигрыш для нефтегазовых доходов достигнет 1,1—1,3 трлн рублей в том случае, если среднегодовая цена Urals поднимется до 35 долларов за баррель.

В случае роста нефтегазовых поступлений относительно сценария без сокращения добычи расходование Фонда национального благосостояния, которое оценивалось в этом году примерно в 1,5 трлн рублей, может сократиться до нескольких сотен миллиардов рублей, следует из оценок Куликова, хотя покрывать нефтегазовый дефицит из ФНБ все равно придется (цена нефти Urals все еще будет ниже 42,4 доллара, заложенных в бюджет в этом году).

Для бюджета важны два параметра: удаленность среднемесячной цены Urals от 15 долларов за баррель (от этого зависит размер НДПИ с тонны нефти) и объем валютной выручки от экспорта нефти и нефтепродуктов, объясняет директор группы корпоративных рейтингов НКР Александр Шураков. При прочих равных условиях, если объявленное сокращение добычи на 23% приведет к росту цены Urals примерно на 30% (при таких параметрах стоимостный экспорт нефти и нефтепродуктов не изменится), бюджет все равно выиграет от роста НДПИ: сборы этого налога с совокупного сокращенного объема нефтедобычи увеличатся в 1,7 раза по сравнению со сборами при среднемесячной цене Urals на уровне 20 долларов за баррель, подсчитал Шураков. Рост цены на 30% будет означать рост до 26 долларов за баррель.

При росте цены на нефть рубль может укрепиться, но рациональным было бы, наоборот, его ослабление, добавляет Шураков. Остановка отдельных секторов из-за пандемии потребует увеличения номинальных рублевых расходов бюджета, а это проще делать в условиях слабого рубля. Даже если цены Urals увеличатся до 35—40 долларов, вполне рациональным было бы ослабление рубля до 79—80 за доллар, рассуждает аналитик, так как при таких соотношениях рублевая цена Urals составит порядка 2,8 тыс. рублей за баррель — существенно меньше, чем в предыдущие два года (4,2 тыс.).

Старший экономист Oxford Economics Евгения Слепцова сравнила два условных сценария: отсутствие ограничений по добыче при нефти, падающей в цене до 25 долларов, и сокращение добычи в России до 8,5—9 млн баррелей в день в 2020 году при росте цены до 32—36 долларов. Согласно расчетам по модели Oxford Economics, получается, что в первом случае ВВП России упал бы на 0,6% в 2020 году (только за счет нефтяного сектора, без учета эффектов карантинов, связанных с коронавирусом), а во втором он падает почти на 2%.

«В реальности Россия оказалась в ситуации гораздо меньшего объема нефтедобычи и пока все еще низких цен на нефть», — говорит Слепцова. При таком двойном шоке (глубокое сокращение добычи при сохранении относительно низких цен на нефть) российской экономике будет нанесен урон по всем каналам (потребление, инвестиции, экспорт), но сильнее всего — через инвестиции и физический экспорт. В частности, экспорт в реальном выражении упадет в 2020 году более чем на 5%, в то время как в сценарии без сокращений он остается примерно на уровне 2019 года, оценила Слепцова. Но она подчеркивает, что два выбранных сценария носят иллюстративный характер (в идеале необходима матрица сценариев в зависимости от цен на нефть).

Как написал в своем Telegram-канале директор аналитического департамента компании «Локо-Инвест» Кирилл Тремасов, «очевидно, что провал, сопоставимый с добычей нефти, ждет и нефтепереработку. Это неизбежно приведет к сокращению рабочих мест и обвальному падению инвестиций в отрасли». По его оценкам, только прямой эффект от сокращения добычи нефти и газа приведет к сокращению ВВП на 1,2%, «с учетом вторичных эффектов эти цифры можно смело умножать на два».

Нет смысла сравнивать положение вещей после сделки со сценариями отсутствия сокращения добычи, поскольку без сокращения добычи нефть в ближайшие месяцы попросту будет негде хранить, отмечает младший директор по корпоративным рейтингам «Эксперт РА» Филипп Мурадян.