«Назовут это не налогом, а изъятием сверхдоходов» - «Интервью» » Финансы и Банки
Создать акаунт

«Назовут это не налогом, а изъятием сверхдоходов» - «Интервью»

30 авг 2018, 15:48
Интервью
0
0
«Назовут это не налогом, а изъятием сверхдоходов» - «Интервью»
«Назовут это не налогом, а изъятием сверхдоходов» - «Интервью»

Валерий Миронов
заместитель директора Института «Центр развития» ВШЭ

Чем обернется для российского бизнеса нашумевшая налоговая идея помощника президента Андрея Белоусова изъять у 14 крупных российских компаний более 500 млрд рублей?

— Помощник президента Андрей Белоусов выступил за увеличение налоговой нагрузки для металлургов, горнодобытчиков и химиков. С 14 компаний рассчитывают получить 513,66 миллиарда рублей. Какая логика тут может быть, помимо желания собрать средства для выполнения «майских указов»?

— Тема неравномерности налоговой нагрузки в разных секторах поднималась давно. Еще после 2003—2004 годов нефтегазовые, металлургические и другие сырьевые компании начали получать дополнительные прибыли. Сначала от роста цен на нефть, а потом поднялись цены и на других сырьевых рынках. В 2004 году для «нефтянки» была создана новая налоговая система, которая значительную часть дополнительных доходов, так называемых windfall income, изымала. Для металлургов, газовиков и представителей других сырьевых отраслей такого ужесточения налоговой нагрузки не произошло. То есть давно ставился вопрос, что нужно обратить внимание, например, на «Газпром» и металлургов. Сейчас тема снова на поверхности.

— Белоусов настаивает, что нужно выравнять рентабельность по EBITDA нефтегазовых компаний и компаний из списка. Оправдан ли такой подход?

— Разница в рентабельности, действительно, есть. Но важно, чтобы анализ был проведен не только с точки зрения рентабельности оборота, рентабельности текущей деятельности, но и с точки зрения рентабельности капитала. Ведь в конечном счете мы же должны стремиться обеспечить равную норму рентабельности инвестиций. Два этих индикатора идут рядом, но иногда сильно различаются — рентабельность активов обычно ниже, чем рентабельность оборота по отраслям. Эта тема заслуживает дополнительного внимательного обсуждения, чтобы изъять действительно те windfall income, которые не являются заслугой компаний, и при этом не убить курицу, несущую золотые яйца.



Скорее всего, обсуждение этого вопроса будет отложено до прояснения ситуации с санкциями.

— Основной владелец НЛМК Владимир Лисин уверен, что предложенные меры будут поощрять неэффективность компаний, а значит, есть риск снижения инвестиций. Так ли это?

— Когда мы говорим о рентабельности по EBITDA, речь идет об обороте. А данные о доходности капитала обычно используются для оценки инвестиционных проектов. На мой взгляд, именно изменение доходности капитала служит ориентиром для инвестиций. Здесь Лисин говорит о влиянии на инвестирование, указывая на результаты из расчетов рентабельности по обороту. Получается, спор и с той и с другой стороны идет о разных вещах. Конечно, нужно просчитать влияние изменений и на текущую деятельность, и на инвестирование, ведь у всех компаний разная капиталоемкость производства.

Инициативу Белоусова раскритиковали и в Российском союзе промышленников и предпринимателей (РСПП). Насколько серьезным тут может быть противостояние бизнеса и власти?

— Естественно, начнется торг. РСПП достаточно влиятельная организация. Другое дело, что даже в РСПП позиции будут разными. Те же самые нефтяники, которые давно говорят о несправедливой налоговой нагрузке на них, представляют значительную силу в объединении. В лучшем случае они будут держать нейтралитет, в худшем — поддержат это решение.

Но тут есть еще один важный момент: предложение совпало с очередным санкционным раундом, когда непонятны перспективы целого ряда секторов. Скорее всего, обсуждение этого вопроса будет отложено до прояснения ситуации с санкциями.

— А как на практике может быть реализована идея дополнительного сбора?

— Аналогичную задачу уже решали в Великобритании, где власти пытались собрать излишки доходов генерирующих компаний после приватизации в отрасли. Там это решили с помощью единоразового сбора, чтобы не рушить всю налоговую систему. Может быть, нам тоже стоит подумать о каких-то разовых мерах. Если системно внедрять новый налог, это будет целая дискуссия, которая может затянуться на годы. Так уже было с налогом на добавленный доход для нефтяников.



Заплатив, бизнес должен увидеть, куда пошел каждый миллиард.

— Ранее в Минфине заявляли, что после повышения НДС другие налоги не будут меняться еще шесть лет. Но, как мы видим, предложения президенту поступают. Нет ли в этом лукавства?

— Раньше тоже декларировали, что налоги до 2018 года повышаться не будут. Но вместо этого изменялись неналоговые платежи, отменялись какие-то льготы. Сейчас если это назовут не налогом, то тоже можно будет утверждать, что налоговая система неизменна. Можно назвать это изъятием сверхдоходов. Но вопрос не в наименовании, а в эффекте.

— А какого эффекта стоит ждать?

— 500 миллиардов рублей — это примерно 0,5% российского ВВП. Далеко не все средства, накопленные предприятиями, используются для инвестирования. Компании тоже копят на «черный день». В основном эти деньги они не торопятся инвестировать из-за недостатка внутреннего спроса и экономической неопределенности. Нехватки денег нет. Иными словами, в краткосрочном периоде такое повышение налоговой нагрузки никак не повлияет на текущую производственную деятельность, если не «обирать всех подряд». Но вопрос в том, приведет ли это к увеличению инвестиционной привлекательности экономики, ее диверсификации. Кроме того, важно понимать, как эти деньги будут использованы. Есть опасения, что их «вбухают» в крупные инфраструктурные проекты, долгострои, а стоит развивать производство. Заплатив, бизнес должен увидеть, куда пошел каждый миллиард.

Беседовала Юлия КОШКИНА,


Валерий Миронов заместитель директора Института «Центр развития» ВШЭ Чем обернется для российского бизнеса нашумевшая налоговая идея помощника президента Андрея Белоусова изъять у 14 крупных российских компаний более 500 млрд рублей? — Помощник президента Андрей Белоусов выступил за увеличение налоговой нагрузки для металлургов, горнодобытчиков и химиков. С 14 компаний рассчитывают получить 513,66 миллиарда рублей. Какая логика тут может быть, помимо желания собрать средства для выполнения «майских указов»? — Тема неравномерности налоговой нагрузки в разных секторах поднималась давно. Еще после 2003—2004 годов нефтегазовые, металлургические и другие сырьевые компании начали получать дополнительные прибыли. Сначала от роста цен на нефть, а потом поднялись цены и на других сырьевых рынках. В 2004 году для «нефтянки» была создана новая налоговая система, которая значительную часть дополнительных доходов, так называемых windfall income, изымала. Для металлургов, газовиков и представителей других сырьевых отраслей такого ужесточения налоговой нагрузки не произошло. То есть давно ставился вопрос, что нужно обратить внимание, например, на «Газпром» и металлургов. Сейчас тема снова на поверхности. — Белоусов настаивает, что нужно выравнять рентабельность по EBITDA нефтегазовых компаний и компаний из списка. Оправдан ли такой подход? — Разница в рентабельности, действительно, есть. Но важно, чтобы анализ был проведен не только с точки зрения рентабельности оборота, рентабельности текущей деятельности, но и с точки зрения рентабельности капитала. Ведь в конечном счете мы же должны стремиться обеспечить равную норму рентабельности инвестиций. Два этих индикатора идут рядом, но иногда сильно различаются — рентабельность активов обычно ниже, чем рентабельность оборота по отраслям. Эта тема заслуживает дополнительного внимательного обсуждения, чтобы изъять действительно те windfall income, которые не являются заслугой компаний, и при этом не убить курицу, несущую золотые яйца. Скорее всего, обсуждение этого вопроса будет отложено до прояснения ситуации с санкциями. — Основной владелец НЛМК Владимир Лисин уверен, что предложенные меры будут поощрять неэффективность компаний, а значит, есть риск снижения инвестиций. Так ли это? — Когда мы говорим о рентабельности по EBITDA, речь идет об обороте. А данные о доходности капитала обычно используются для оценки инвестиционных проектов. На мой взгляд, именно изменение доходности капитала служит ориентиром для инвестиций. Здесь Лисин говорит о влиянии на инвестирование, указывая на результаты из расчетов рентабельности по обороту. Получается, спор и с той и с другой стороны идет о разных вещах. Конечно, нужно просчитать влияние изменений и на текущую деятельность, и на инвестирование, ведь у всех компаний разная капиталоемкость производства. — Инициативу Белоусова раскритиковали и в Российском союзе промышленников и предпринимателей (РСПП). Насколько серьезным тут может быть противостояние бизнеса и власти? — Естественно, начнется торг. РСПП достаточно влиятельная организация. Другое дело, что даже в РСПП позиции будут разными. Те же самые нефтяники, которые давно говорят о несправедливой налоговой нагрузке на них, представляют значительную силу в объединении. В лучшем случае они будут держать нейтралитет, в худшем — поддержат это решение. Но тут есть еще один важный момент: предложение совпало с очередным санкционным раундом, когда непонятны перспективы целого ряда секторов. Скорее всего, обсуждение этого вопроса будет отложено до прояснения ситуации с санкциями. — А как на практике может быть реализована идея дополнительного сбора? — Аналогичную задачу уже решали в Великобритании, где власти пытались собрать излишки доходов генерирующих компаний после приватизации в отрасли. Там это решили с помощью единоразового сбора, чтобы не рушить всю налоговую систему. Может быть, нам тоже стоит подумать о каких-то разовых мерах. Если системно внедрять новый налог, это будет целая дискуссия, которая может затянуться на годы. Так уже было с налогом на добавленный доход для нефтяников. Заплатив, бизнес должен увидеть, куда пошел каждый миллиард. — Ранее в Минфине заявляли, что после повышения НДС другие налоги не будут меняться еще шесть лет. Но, как мы видим, предложения президенту поступают. Нет ли в этом лукавства ? — Раньше тоже декларировали, что налоги до 2018 года повышаться не будут. Но вместо этого изменялись неналоговые платежи, отменялись какие-то льготы. Сейчас если это назовут не налогом, то тоже можно будет утверждать, что налоговая система неизменна. Можно назвать это изъятием сверхдоходов. Но вопрос не в наименовании, а в эффекте. — А какого эффекта стоит ждать? — 500 миллиардов рублей — это примерно 0,5% российского ВВП. Далеко не все средства, накопленные предприятиями, используются для инвестирования. Компании тоже копят на «черный день». В основном эти деньги они не торопятся инвестировать из-за недостатка внутреннего спроса и экономической неопределенности. Нехватки денег нет. Иными словами, в краткосрочном периоде такое повышение налоговой нагрузки никак не повлияет на текущую производственную деятельность, если не «обирать всех подряд». Но вопрос в том, приведет ли это к увеличению инвестиционной привлекательности экономики, ее диверсификации. Кроме того, важно понимать, как эти деньги будут использованы. Есть опасения, что их «вбухают» в крупные инфраструктурные проекты, долгострои, а стоит развивать производство. Заплатив, бизнес должен увидеть, куда пошел каждый миллиард. Беседовала Юлия КОШКИНА,

Смотрите также:


Комментарии
Минимальная длина комментария - 50 знаков. комментарии модерируются
Top.Mail.Ru