Разоблачение строптивых. Почему страховщики не могут эффективно бороться с мошенничеством? - «Тема дня»

Экономический спад, спровоцированный пандемией коронавируса, может ударить больнее мирового финансового кризиса 2008 года. Падение же доходов традиционно ведет к росту мошенничества. Помогут ли справиться с ним страховые детективы?

Побороть мошенничество, как и коррупцию, невозможно. Даже на Западе, по данным Всероссийского союза страховщиков (ВСС), в среднем 20% всех страховых выплат имеют признаки мошенничества, многие из которых недоказуемы. Например, во Франции доля страхового мошенничества — 12%, в Италии — 20%, и в основном в автостраховании, как и в России, где доля его в объеме выплат по автострахованию тоже достигает 20%. В Германии мошенники предпочитают сферу страхования ответственности третьих лиц (15%), в США — страхование жизни (15%).

Но и не бороться с ним нельзя. Президент ВСС Игорь Юргенс говорит, что за три последних года в регионах РФ созданы 64 рабочие группы, которым удалось наладить взаимодействие с правоохранительными органами. «Нас слышат и идут навстречу, когда мы можем доказать свою правоту. Но сделать это иногда очень непросто, потому что участковому, который завален своей работой, не до страхового мошенничества. Даже если дело уходит в ОБЭП, там тоже мало специалистов по страховому мошенничеству», — сетует он.

Спасение страховщики видят в появлении страховых детективов. Это станет возможным после изменения действующего закона о частной детективной деятельности от 1992 года. Внести коррективы в Госдуму планируется в нынешнем году.

Если у страховщика возникает подозрение на страховое мошенничество, компания проводит несколько видов проверок: страховой истории как объекта, владельца с его окружением, выясняет, не судится ли он со страховыми компаниями, нет ли у него негативной истории, говорит руководитель отдела информационной безопасности ООО «Абсолют Страхование» Петр Катков. «Доказательства собираем в зависимости от вида страхования, — рассказывает он. — Например, стараемся найти фотографии имущества до страхования, чтобы доказать, что оно уже было повреждено или что страховая сумма сильно завышена. Это непросто, поскольку мошенники стараются сделать все документы максимально чистыми и «красивыми». Если подозрения перерастают в уверенность, то направляем заявления в правоохранительные органы». По словам Каткова, далеко не на все случаи мошенничества удается собрать доказательную базу, редко когда доходит до возбуждения уголовного дела именно по доказательной базе. «Правоохранительные органы чаще отказывают за отсутствием состава преступления. Но практика подачи им заявлений хороша уже тем, что мошенник пугается самого факта заявления и пишет отказ от убытка», — продолжает Катков. По его мнению, самая лучшая практика для предотвращения мошенничества — это улучшать качество предстраховых проверок, чтобы отметать возможных мошенников до заключения договора страхования. «Для этого мы внедряем множество инструментов, как технических, так и организационных. Например, систему автоматического определения внесенных изменений в изображения (определения использования фотошопа в фотографиях), соответствия даты и места съемки и так далее. Улучшаем автоматические проверки, внедряем систему скоринга», — перечисляет он.

Снижение выплат мошенникам положительно влияет на прибыль страховщика и размер страховой премии для добросовестных страхователей, поэтому практически во всех крупных страховых компаниях есть специалисты службы расследования. У кого-то из СК службы расследования — это самостоятельные структуры, у кого-то они входят в состав подразделений урегулирования убытков, безопасности или юридических служб. «Мы достаточно долгое время самостоятельно занимаемся расследованием мошенничеств: сами собираем информацию, проводим расследование, сами ходим в суды, — рассказала директор по урегулированию убытков, сервису и админвопросам СК «Зетта Страхование» Наталья Ведмедь на конференции «Повышение эффективности противодействия страховому мошенничеству за счет развития служб расследования страховых событий (страховых детективов)». — У нас не получилось применить зарубежный опыт сотрудничества по аутсорсингу, может, мы просто не нашли правильные компании».

В мировой практике существует два подхода: самостоятельно расследовать и привлекать сторонних специалистов. В Германии, например, раскрытием мошенничества чаще занимаются блоки урегулирования убытков СК. Если при автоматической проверке обнаруживаются серьезные признаки страхового мошенничества, то СК продлевает срок рассмотрения страхового случая до шести месяцев (в России у страховщиков есть всего 20 дней на принятие решения о выплате). Но если в течение этого срока СК не доказала, что действительно имело место преступление, то будет выплачивать неустойку за весь период.

В американской Калифорнии уже 40 лет в штате правоохранителей работает страховая полиция. Глава комитета ВСС по противодействию мошенничеству, генеральный директор СК «Зетта Страхование» Игорь Фатьянов говорит, что у нее очень широкие полномочия: расследование, слежка, опрос свидетелей, получение справок и других документов, обследование помещений. Страховщики, как заинтересованная сторона, фондируют ее.

В отдельную службу страховые детективы выделены и в Турции: они проходят обучение на специальных курсах и сертификацию. «В стране относительно низкий уровень мошенничества по сравнению со странами Европы — около 10%, потому что у коллег развитая система электронной идентификации и каждый полис и убыток в автоматическом режиме проходит через проверку национального бюро страховых историй, — продолжает Фатьянов. — Если выявлены признаки мошенничества, за дело берутся страховые детективы».

В России страховых детективов пока нет. Зато есть более 900 частных детективов, которые вполне могли бы прийти на помощь страховщикам. Что мешает наладить сотрудничество?

«Мы, вообще-то, не напрашиваемся на сотрудничество со страховщиками, но нас зовут, — рассказал Финансы и Банки вице-президент Ассоциации российских детективов Александр Айвазов. — Правда, зовет в основном руководство отрасли, а на местах сотрудники СК не хотят этого, потому что у них свое «болото» и они не заинтересованы выносить сор из избы, чтобы сторонние люди были в курсе, почему произошло то или иное событие, какие суммы фигурируют».

Справедливости ради стоит сказать, что время от времени такое сотрудничество все же случается. «К серьезным крупным делам СК привлекают на аутсорсе юристов, а те уже нас», — продолжает Айвазов. Страховщики определяют принципы работы для частных детективов, утверждают дорожную карту, за проведение конкретных действий в договоре устанавливается оплата. «Но страховщики не очень заинтересованы в таком сотрудничестве, на его долю приходится 2—3% от общего объема заказов», — отмечает он.

Особой заинтересованности в сотрудничестве нет по нескольким причинам. Первая — полномочия, которые что у специалистов по расследованию мошенничеств в составе СК, что у частных детективов кардинально не отличаются. Детективам, как и страховщикам, могут отказать в ответе на запрос, у них нет доступа к информационным базам данных госорганов. Хотя у частных детективов есть определенные преимущества — большой опыт работы «на земле», поскольку в большинстве своем эти люди в прошлом служили в органах правопорядка, и полезные знакомства. К тому же, если в регионе нет представительства СК, выписывать сотрудникам долгосрочную командировку окажется дороже и менее эффективно, чем нанять детектива.

Вторая причина — за услуги частным детективам нужно платить. «Стоимость их от 20 до 100 тысяч рублей, которые не вписываются в процесс урегулирования убытков, — говорит вице-президент ВСС Сергей Ефремов. — Откуда их взять, чтобы оплатить услуги частного детектива, непонятно».

Есть и еще одна проблема, с которой сталкиваются и сотрудники СК, и частные детективы: легализация добытой информации. Сейчас она не имеет процессуальной силы, то есть не является доказательством. «Не существует понятной процедуры предоставления ее правоохранительным органам: частный детектив рассказывает, что ему удалось выяснить, а следователь уже сам решает, как ему поступить с этой информацией, — поясняет Александр Айвазов. — Он не может просто приобщить ее к делу, а должен запросить ее официально. То есть для него наша информация — как дорожная карта: он может отправить запросы не во все имеющиеся организации, а в конкретную, которую мы подсказали, опрашивает не 45 свидетелей по делу, а пять, непосредственно имеющих к нему отношение».

Получается, сбор информации об одном случае страхового мошенничества оплачивается дважды: один раз СК или детективами, а затем правоохранителями, которые тратят бюджетные деньги на то, чтобы повторно собрать ту же информацию, которую уже собрала служба безопасности страховой компании. «И предполагается, что мошенники сидят и ждут их. Ну, абсурд нашей суровой реальности», — сетует Игорь Фатьянов.

В сфере страхового мошенничества, по оценке ВСС, около 70% случаев — мелкие, совершаемые физлицами, так что руки у стражей порядка до них почти не доходят. В прошлом году СК заявили 12 250 страховых событий с признаками мошенничества, уголовные дела были возбуждены только в 19% случаев. До суда доходит менее 1% от возбужденных уголовных дел.

Представитель МВД Вячеслав Парамонов рассказал на конференции «Повышение эффективности противодействия страховому мошенничеству за счет развития служб расследования страховых событий (страховых детективов)», что правоохранителям приходится проверять огромный массив заявлений о разного рода хищениях и не могут они как-то по-особому относиться к заявлениям от СК. «Если страховщик привел злодея за руку и тот готов подписать признательные показания — это одно, а в остальных случаях у нас есть четкий регламент, что и как проверять. Мы не можем просто так принять все на веру, ведь перед незаконно обвиненным человеком государство тоже несет ответственность».

Страховщики трудности правоохранителей понимают. «Есть определенная предельная «емкость», которую МВД может обеспечить чисто технически. Они не могут отложить разбои и изнасилования ради раскрытия мошенничества в ОСАГО. Не говоря уже о том, что раскрытие мошенничества в страховании требует глубокого понимания сущности страхового дела — это не во всех регионах мы можем получить. То есть существуют определенные противоречия между потребностями и возможностями», — обращает внимание Игорь Фатьянов. Но не устраивает страховщиков не только это, а и то, что правоохранители преимущественно возбуждают уголовные дела, если СК уже заплатила мошеннику. Если же прийти к ним с материалами, подтверждающими попытку мошенничества, то в возбуждении уголовного дела наверняка откажут. Как говорится, нет тела — нет дела.

В понимании страховщиков, если устранить вышеназванные проблемы, бороться с мошенничеством станет легче. Можно было бы создавать внутри СК структурные подразделения страховых детективов, у которых были бы более широкие полномочия органов дознания, то есть законное право осмотреть место происшествия, имущество и документы, опросить свидетелей, направить запросы в госорганы, собрать образцы для сравнительного исследования и т. д. В общем, все то же, чем и сейчас занимаются сотрудники СК, только с признанием собираемой ими информации доказательством, то есть приданием документам процессуального статуса. Тогда можно их было бы передавать в следственный орган или прокуратуру.

Либо, расширив полномочия частных детективов, обучить их работе со страховым мошенничеством. Но это сложнее, потому что потребует финансирования, а собственники СК вряд ли будут заинтересованы тратиться на обучение посторонних для компании людей. К тому же, как говорит Игорь Юргенс, внутренние службы расследования страховых событий будут намного более эффективны еще и потому, что аутсорсера теоретически может «заинтересовать» и другая сторона расследования.

Обновленная версия закона о детективах, которую в нынешнем году планируется вынести на рассмотрение Госдумы, многого не обещает. По словам члена комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции Анатолия Выборного, одна из инициатив законопроекта — расширить перечень детективных услуг, включив в него «сбор сведений по установлению факта и причин наступления страхового случая». То есть формально частные детективы смогут работать с СК, что, собственно, им и сейчас не возбраняется. И смогут подписывать договоры со страховщиками. «По действующему законодательству частный детектив — это индивидуальный предприниматель, если СК принимает его в штат, то детективом он быть перестает, теряя все свои полномочия. И по новому закону он тоже перестанет быть частным детективом и не сможет пользоваться его полномочиями. Но частным детективам будет позволено заключать гражданско-правовые договоры на абонентское обслуживание на определенный период времени, что позволит им сотрудничать со страховщиками», — поясняет профессор, член комитета по безопасности Госдумы и один из авторов законопроекта о частной детективной деятельности Валерий Шестаков.

Однако речь не идет о предоставлении детективам права проведения оперативно-разыскных мероприятий и полноценного расследования. В рабочей группе прорабатывается возможность наделения страховых детективов ограниченной функцией дознания по аналогии с действующими нормами УПК РФ (ст. 40) в отношении капитанов морских и речных судов, находящихся в дальнем плавании; руководителей геологоразведочных партий и зимовок, начальников российских антарктических станций и сезонных полевых баз, удаленных от мест расположения органов дознания. «Но предложение о признании доказательств, собранных страховыми детективами без их проверки, — это непроходной вариант, потому что противоречит УПК, — продолжает Валерий Шестаков. — Независимо от того, от кого поступают эти сведения, они не могут быть доказательством, потому что доказательство формируется в результате следственных действий правоохранителей».

То есть назвать своих специалистов «страховыми детективами» СК, конечно, смогут, как смогут и заключить договоры с частными детективами, но кардинально от этого ничего не изменится.

«На мой взгляд, страховщикам нужно вообще забыть слова «детективы» и «специалисты по расследованиям», а стоит ввести термин «специалист по проверке обстоятельств страхового случая», — считает координатор Национального агентства противодействия страховому мошенничеству Владимир Клеев. — Тогда можно получить необходимые полномочия, внеся изменения в профильный закон о страховой деятельности. Потому что, как только мы начинаем заходить на поле оперативно-разыскной работы, мы с большой долей вероятности получим отказ государства, которое не желает делиться этими полномочиями. У частных детективов в силу исторической практики никаких особых полномочий в нашей стране не будет».

Более того, по его словам, чтобы уменьшить уровень мошенничества, страховщикам следовало бы обратить больше внимания на своих сотрудников. «СК все усилия направляют на борьбу с внешним мошенничеством, тогда как на долю смешанного мошенничества приходится 75%, — говорит Клеев. — То есть сотрудники страховых компаний зачастую в сговоре с жуликами. Я не хочу делать рекламу ни частным детективам, ни юридическим фирмам, у них тоже есть плюсы и минусы, но считаю, что без действенных мер борьбы с внутренним мошенничеством толку не будет».

Ольга КОТЕНЕВА,